В младенчестве ребенок во многом беспомощен и зависим, он нуждается в удовлетворении биологических потребностей или в избавлении от связанного с ними напряжения. Его познание происходит в форме прототаксиса, или фактического отсутствия различения себя самого и внешнего мира. Настроение родителей передается ребенку посредством эмпатии, в результате чего ребенок испытывает тревогу, если родители встревожены или сердятся на него, и эйфорию, когда родители его одобряют. Тревога и раздражение родителей чаще всего вызываются неодобрением или страхом по поводу беспомощной требовательности ребенка или прямыми проявлениями его напряжения, такими, как плач. Эти коммуникации сосредоточены вокруг того, что Салливан называет "оральной зоной взаимодействия". Изначальная возможность возникновения конфликта между ребенком и родителем может быть либо сведена к минимуму, либо доведена до максимума на основе действий и настроений родителей. Ближе к концу младенчества появляется более зрелая форма познания. Это паратаксис, или первое четкое осознание различия между собой и другими, поддерживаемое символической стороной речи. Но паратаксис – это еще довольно примитивный способ, поскольку различаемые люди и символы еще не соединяются друг с другом, как это происходит на более поздних этапах развития. Они просто существуют бок о бок. Кроме того, примитивность паратаксиса проявляется и в его значительно выраженном аутизме – символы имеют произвольные, глубоко личностные значения, которые не подвергались проверке с точки зрения реальности социальных соглашений. При завершении младенчества личность формирует символы хорошей матери и плохой матери, чтобы обозначить свой опыт восприятия других как соответственно одобряющих или неодобряющих его. Эти два различных вида переживания взаимодействия с другими становятся взаимосвязанными с одновременно возникающим личностным образованием хорошего меня и плохого меня. "Хороший я" и "плохой я" – это определения, изначально данные личности другими людьми, это зачатки совести, что во многом похоже на толкование ее Фрейдом. Монро (Monroe, 1955, с. 405-406) выразительно описывает это положение: