Хотя критика, основанная на частоте встречаемости, является довольно убедительной и частично подтверждена экспериментальными данными, в действительности она не настолько конструктивна, как это может показаться на первый взгляд. Ведь если вы пытаетесь установить частоту, с которой человек сталкивался с каким-то словом раньше, вы должны учитывать не только случаи, когда это слово появляется из внешнего источника, например из книг, речей, высказываний других людей, но также и те случаи, когда человек встречается с этим словом в своем собственном воображении и мыслях. Когда вы осознаете это, очаровательная простота приведенного выше объяснения Хауса и Соломона во многом теряется. Их объяснение, основанное на частоте встречаемости, становится не только неизмеримо сложнее, ставится под вопрос сама его проверяемость. Что, спрашивается, может быть приемлемой мерой частоты встречаемости слова в прошлом опыте? Естественно, здесь нельзя использовать списки Торндайка-Лорджа, поскольку они отражают употребляемость слов в формальных публичных условиях – это тот язык, который мы встречаем в журналах и газетах. Особенно если мы хотим узнать частоту встречаемости табуированных слов, совершенно невозможно доверять спискам слов Торндайка-Лорджа. Такие списки, естественно, недооценивают частоту встречаемости этих слов, особенно если учитывать собственные мысли и фантазии человека наряду с вербальным взаимодействием с другими людьми, носящим неофициальный и личный характер. Рассматривая проблему частоты встречаемости слов под таким углом, невольно начинаешь задаваться вопросом: а что же на самом деле могут значить выявленные Соломоном и Хаусом (1951) взаимосвязи между частотой встречаемости слов по Торндайку-Лорджу и временем распознавания слов на тахистоскопе?

К счастью, другие психологи, например Эриксен (Eriksen, 1963), тщательно исследовав данные этих двух экспериментов, разрешили поднятый мною вопрос. Оказывается, что "практически все эти взаимосвязи можно отнести к различиям между словами, имеющими нулевую или очень низкую встречаемость по данным Торндайка-Лорджа, и словами, характеризующимися высокой встречаемостью" (Eriksen, 1963, с. 40). Для слов с диапазоном встречаемости от 10 до 3000 случаев на 1 млн в описанных выше вычислениях практически не было обнаружено взаимосвязи между частотой употребления и длительностью периода распознавания при предъявлении на тахистоскопе! Эта полезная информация означает, что критика Хауса и Соломона может считаться убедительной, только если речь идет о словах с очень высокой или низкой встречаемостью в условиях официального, публичного использования. Более точный вариант этих критических замечаний вряд ли способен свести на нет открытия Брунера и Постмена (1947а, 1947b), Постмена, Брунера и Мак-Гиннеса (1948) и Мак-Гиннеса (1949). Анализируя результаты Соломона и Хауса (1951), Хауса и Соломона (1951), Эриксен (1963) заключает, что "можно отметить, что эмпирические взаимосвязи между частотой встречаемости в прошлом и порогами распознавания были продемонстрированы, хотя важность этих взаимосвязей была, несомненно, сильно преувеличена".