Я знаю, почему ты боишься прямо и открыто высказать то, что хочешь получить от своего партнера. Жизненный опыт научил тебя, что не в твоих интересах об этом говорить. Представь, например, такой диалог:

- Мама, мама, я хочу есть.

- Подожди, разве ты не видишь, что я стираю.

Знакомо? А мозг все фиксирует, там уже записано: лучше не иметь желаний или хотя бы их не высказывать. Раз стирка важнее моего желания — я мало что значу. Повторится 200 раз неудовлетворение желаний, будет сделан вывод: я ничего не значу, я — ничтожество.

- Мама, у-у-у! Я коленку разбила. — Маленькая девочка прижалась к подолу матери. Та, не отрываясь от мытья посуды:

- Ну, не реви. Сейчас все пройдет. Хорошие девочки так громко не плачут.

Опять мытье посуды оказалось важнее твоей боли. Какая-то часть твоих чувств отвергнута, а, следовательно, и частица тебя. Мама тебя проигнорировала. Ты — к папе. А тот вообще шлепнул тебя. Ты даже не поняла за что. Ты испытала боль, еще большую, чем оттого, что тебя проигнорировали.

Итак, ты выучила важный урок детства: желания, стремление к удовлетворению потребностей могут обернуться болью, сознанием того, что ты ничего не значишь для самых дорогих тебе людей. Уроки, выученные в детстве, остаются с нами на всю жизнь.

Поэтому во взаимоотношениях с любимым ты подсознательно боишься высказывать свои желания. А если человек рос совсем в неблагополучной семье, то он боится даже иметь желания, надежды, не говоря уже о прихотях. У него есть горький опыт: будет хотеть чего-то, почувствует себя раздавленным.

Когда я от взрослых людей то и дело слышу: «Да ладно, нам уж ничего и не надо. Лишь бы наши дети жили лучше», — я всегда с болью думаю о том, как долго попирались нормальные человеческие потребности этих людей, если они начали саботировать собственную жизнь. Это ненормально! Это диверсия! Это саморазрушение! И это плохая модель самооценки для детей. Помните, мы уже говорили: если мама жертва, то и дочь жертва. Между прочим, детям, которым желают добра таким вот образом, совсем не сладко живется. Рядом с жертвой жить тяжело.