4. На первичном приеме родитель сообщает о потере доверия и контакта, об отчуждении, винит ребенка и только частично себя, боится утратить контакт совсем и не знает, под каким предлогом позвать ребенка на консультацию. В этом случае родителю предлагается воспользоваться периодом затишья во взаимоотношениях или попытаться создать его и на этом фоне предложить ребенку пойти к психологу, взяв всю вину на себя, т. е. пойти не для того, чтобы образумить сына или дочь, а для того, чтобы помочь родителю их лучше понять. "Наверное, я плохо тебя понимаю, ругаюсь много, когда надо и когда не надо, тебе ведь не так хорошо со мной; как могло бы быть. Я хочу научиться лучше тебя понимать. Я сама часто бываю неправа. Помоги мне".

Лучше составлять подобный "текст обращения" к ребенку из слов самого клиента, иногда приходится усиливать у клиента чувство собственной вины за происходящее. Как и что говорить, необходимо решать в каждом случае индивидуально. Иногда оказывается, что родители проецируют свои собственные страхи на ребенка, который совсем ими не страдает и поэтому отказывается прийти, следовательно, работать нужно с родителями индивидуально. Если родитель все-таки приводит ребенка, необходимо не торопясь завоевывать его доверие, а потом уже объединять для работы с родителем.

Например, обратилась бабушка по поводу внучки 16 лет, с которой раньше были теплые отношения. Девушка хорошо училась, мало общалась с ребятами, а последнее время бабушка ее совершенно перестала понимать. Внучка пропадает на улице, не учится, грубит, часами сидит на телефоне, приходится подслушивать ее разговоры, следить за ней, потому что та перестала рассказывать что-либо, "зато подружкам все выбалтывает и за это ей же от них и достается".

Дома одни скандалы. Мать кричит, бабушка кричит, девочка убегает из дома. Из школы без конца тревожные звонки. Мать не хочет иметь дела с собственной дочерью и вряд ли придет на консультацию, которая воспринимается как очередной санкционирующий орган - милиция, больница, консультация.