Более двадцати лет тому назад я убедился в бессознательно преднамеренном характере определенных травм. Я консультировал одного интеллигентного человека средних лет, страдавшего тяжелой депрессией, которая развилась у него вследствие безуспешной борьбы за существование. Он происходил из хорошо обеспеченной, известной в обществе семьи, но женился на человеке из другого социального слоя. После такого альянса отец и семья не захотели с ним знаться. Его длительная борьба за средства к существованию завершилась (вследствие невротически обусловленных внутренних барьеров) полным психическим коллапсом. Я посоветовал ему начать анализ с коллегой, поскольку у меня были личные отношения с ним и его семьей и мне была хорошо известна его прошлая история. Ему оказалось трудно принять решение. Однажды вечером, когда предстояло прийти к окончательному решению, он попросил разрешения зайти ко мне, чтобы еще раз обсудить все за и против. Но он не пришел; его сбила машина неподалеку от моего дома. С тяжелыми травмами он был доставлен в больницу. Об этом несчастном случае я узнал только на следующий день. Когда я нашел его в отделении третьего класса больницы, он был весь перевязан словно мумия. Он не мог двигаться, и на его лице можно было увидеть только глаза, сиявшие эйфорическим светом. Он пребывал в хорошем настроении, избавившись от угнетавшей его в последние дни меланхолии. Первые слова, которыми он приветствовал меня, были: «Теперь я заплатил за все; теперь я наконец скажу отцу, что я о нем думаю». Он хотел тут же продиктовать жесткое письмо отцу, требуя своей доли материнского имущества. Он был полон планов и помышлял начать новую жизнь.

Больше всего в этой истории впечатляет эмоциональное облегчение, которое возникло у пациента после травмы. Она освободила его от гнета нечистой совести из-за его крайне враждебных чувств к семье, отказавшейся признать его брак. После травмы он был готов свободно выразить все свое негодование и высказать отцу все, что о нем думает.