Простейший факт поэтического ситаксиса - «поэтическая инверсия», отклонение от нормы порядка слов:

А низ горы - деревней был,

Кривился крыш корою (Маяковский).

Более сложное явление - то, что О. М. Брик (1927) назвал «ритмико-синтаксической фигурой», т.е. сочетание определенной ритмической схемы со словосочетанием одной и той же синтаксической структуры: Любви могущественный жар... = Дерев безжизненная тень...; Души простой и близорукой... = Любви не меткой и не славной... (Пушкин). О. М. Брик показал, что, будучи заимствованы одним поэтом у другого, такие типовые сочетания становятся штампом и создают эффект подражания или даже пародирования.

Если ритмико-синтаксические фигуры появляются в смежных или близких строках, мы имеем дело с ритмико-синтаксическим параллелизмом:

Чудесно все, что узнаю,

Постыдно все, что совершаю... (Блок).

В несиллаботоническом стихе этому явлению соответствует простой синтаксический параллелизм:

Когда умирают кони, дышат,

Когда умирают травы, сохнут,

Когда умирают солнца, они гаснут,

Когда умирают люди, поют песни (Хлебников).

В противоположном случае, т.е. когда синтаксическая структура не совпадает с ритмико-акцентуационной, может возникать явление «переноса» (enjambement), в результате чего переносимое слово ощущается как семантически выделенное:

...Я глубоко,

Мучительно завидую... (Пушкин).

Это - один из способов добиться того, что «в стихе служебные, реляционные, выполняющие грамматико-синтаксические функции слова и части слов семантизируются, становятся значимыми» (Лотман, 1964, с. 142).

В некоторых поэтических системах (например, семитских) семантико-синтаксический параллелизм является доминирующим, конституирующим средством художественной речи. Но поэтический синтаксис и в классических поэтиках играет системообразующую роль, что дало возможность В. М. Жирмунскому утверждать: «Первоначальными факторами композиции в стихотворении мы считаем ритм и синтаксис» (Жирмунский, 1975, с.433).