Поэтому для нас вопрос об объективных признаках психической деятельности - это уже не философский, а конкретно научный вопрос, и заключается он в следующем: на каком основании можно утверждать, что наблюдаемые действия являются активными, а не автоматическими, что они выполняются на основе ориентировки в плане образа, хотя бы восприятия, а не как результат взаимодействия раздражителей и двигательных возможностей организма. Прежний критерии - целесообразности - оказался принципиально недостаточным; автоматические реакции любой сложности могут быть вполне целесообразными. Сигнальность раздражителей и «экстраполяционный рефлекс» (СНОСКА: Крушинский Л. В. Проблема экстраполяции в физиологии высшей нервной деятельности. Веб.: Достижения современной физиологии. М.: Наука, 1970) сами нуждаются в разделении тех случаев, где они могут служить показателями психической деятельности, от других случаев, где они такими показателями служить не могут (так как полностью обеспечиваются безусловно-рефлекторным механизмом). Ориентировочная деятельность становится необходимой там, где наличных механизмов недостаточно и нужно или заново наметить действие, или приспособить, подогнать его к наличным условиям,

В настоящее время ориентировка на определенные части того поля, которое открывается в плане образа, ориентировка «на что» и «как» есть экспериментально доказательный факт и устанавливается совершенно объективно. В этой связи кратко напомним о широко известных опытах В. Кёлера (СНОСКА: Кёлер В. Исследование интеллекта человекоподобных обезьян. М„ 1930). Разумное решение задач, предлагавшихся Келером, отличалось именно тем, что животные начинали ориентировать свои действия на существенные отношения «проблемной ситуации», причем такие отношения, которые в начале опыта ими не замечались и не выделялись. Можно без конца спорить о том, как происходит выделение этих существенных отношений и что представляет собой мышление животных (СНОСКА: См. предисловие Л. С. Выготского к русскому изданию кн.: В. Кёлера «Исследование интеллекта человекоподобных обезьян». М., 1930). Но сам факт активного выделения этих существенных отношений и ориентации действия по линиям этих, тут же выделенных отношений, является совершенно несомненным. Такого же рода опыты были затем успешно проведены Ф. Бойтендайком (F. Buytendijk) на собаке (СНОСКА: Buylendijk F. The mind of the Dog. London, 1935) и А. В. Запорожцем на кошке (СНОСКА: Запорожец А. В. Интелектуальнi моменти в поведiнку тварини. «Науковi записки Харькiвского Державного Педагогичного инстiтуту». 1941. Т. 4 (на укр. яз.)). Исключительно важный по своему теоретическому значению экстраполяционный рефлекс, выделенный Л. В. Крушинским, представляет собой прослеживание животным того направления, в котором движется приманка, и учет этого направления после того, как приманка скрывается за ширмой (СНОСКА: Крушинский Л. В. Формирование поведения животных в норме и патологии. М., I960; его же: Проблема экстраполяции в физиологии высшей нервной деятельности. В сб.: Достижения современной физиологии. М.: Наука, 1970); наконец, все многочисленные опыты с так называемым «латентным обучением» и «викарными пробами и ошибками» (СНОСКА: Анциферова Л. И. О закономерностях элементарной познавательной деятельности. М.: Изд-во АН СССР, 1961), опыты по изучению ориентировочно-исследовательской деятельности животных в процессе выработки условных рефлексов, проведенные И. П. Павловым и его школой, - все они свидетельствуют о том, что ориентировка животного на определенные объекты, ситуации, их свойства и отношения есть факт, который устанавливается совершенно объективно; сам способ выделения объектов ориентировки и ее последовательные изменения прослеживаются тоже совершенно объективно.