Внутренние объекты этого пациента представляли инцестную и переверсную первичную группу. Мать была токсикоманка и алкоголичка, дядя — мультимиллионер — был абсолютным властителем семейного клана, отец жил в материальной зависимости от матери. Фетишем больного была бабушкина туфля с пряжкой, качаясь на которой он в раннем детстве испытал свое первое сексуальное возбуждение и которую — что документировано анализом многих сновидений — воспринимал как половой член бабушки.

Оба пациента, проходившие после длительного стационирования у меня психотерапевтическое и психоаналитическое лечение в течение свыше пяти лет, обратились за психиатрической помощью, когда не стал срабатывать их защитный механизм расщепляющего Я разделения ролей на перверсное и социально адаптированное Я с изолированными друг от друга фасадами. Следующая за этим диффузия Я и идентичности вызвала панический страх, с проявлениями которого они обратились к врачу.

3-й пример

Другой пациент, который начал психотерапию в связи с мучительным чувством изоляции и симптоматической эритрофобией, часто демонстрировал в психотерапевтической ситуации симптом соскальзывания в диффузные состояния Я. С подросткового возраста он страдал навязчивой потребностью мочиться и испражняться в тайно купленные для этой цели резиновые пеленки, что сочеталось с мастурбацией. Он чувствовал сильное внутреннее облегчение состояния мучительного напряжения с одновременным чувством стыда и внутренней нечистоты.

На индивидуальной терапии он вспомнил, как он в раннем детстве часами безуспешно с ужасным страхом сидел в туалете, регулярно получая затем шлепок по ягодицам от матери, которая сама страдала запорами.

Внешне пациент выглядел безукоризненно, даже слишком опрятно. Его академические успехи находили всеобщее признание.

Резиновая пеленка как фетиш свидетельствует о том, что пациент пытался избежать взаимодействия в раннем детстве с эмоционально холодной и контролирующей матерью бегством во время, когда отношения с матерью были менее нарушенными, жесткими и требовательными. Контраст “нечистой” перверсии с фасадом чрезмерно опрятной внешности и социальной идентичности в обучении отчетливо демонстрирует расщепление Я, воспринимаемое в терапевтической ситуации как диффузия Я.