Freud констатирует, что анализ меланхолии учит, “что Я может себя лишь убить, если может возвращением замещения объектов обращаться с собой как с объектом, если может направить враждебность против себя, первоначально направленную против объекта и представляющую первоначальную реакцию Я на окружающий мир”.

Саморазрушение здесь по Freud реактивное, а не следствие инстинкта смерти, как он стал считать несколько лет спустя.

Freud констатирует: “В двух противоположных ситуациях крайней влюбленности и самоубийства Я оказывается во власти объекта, хотя и совершенно различными путями”.

Бессознательный конфликт, в котором речь идет о том, чтобы ослабить “фиксацию либидо на объекте”, находит свое выражение в упреках себя, которыми Я “обеспечивает, принижает, одновременно также и убивает” ту часть Я, которая формируется интроецированным объектом.

Этот процесс, решающие моменты которого остаются бессознательными, может в конце концов в бессознательном “закончиться, будь ли это в результате того, что ярость выдохнется, или после того, как объект будет оставлен как лишившийся ценности”. Я может при этом “насладиться освобождением, когда признает себя лучшим, превосходящим объект”. Это дает импульс к мании, в которой Я “преодолевает потерю объекта (или печаль в связи с потерей или сам объект)” и теперь во всем объеме противозамещения “берет на себя болезненное страдание меланхолии”. В мании больной демонстрирует свое “освобождение от объекта, от которого он страдал”. Остающаяся неосознанной амбивалентность является, однако, причиной того, что сознание “узнает не существенный компонент ее, который мы могли бы признать влияющим на разрешение страдания”. Так Freud формулирует психодинамические связи, которые находят все более дифференцированное подтверждение в развивающейся аналитической психологии Я. При этом речь прежде всего шла о более точном определении преэдипальных объектных отношений, в. которых Abraham и Freud предполагали причину депрессивной патологии.