Интеграция Архетипов «коллективного бессознательного» сознанием в процессе постижения: символики мистических снов или фантазий открывает человеку тот фундамент, на котором, согласно Юнгу, стоит его индивидуальное «Я». Тем самым психика обретает целостность и душевное здоровье.

Это одно из конкретных воплощений вышеупомянутого процесса «индивидуации».

Ø  Почему исцеление от невроза методом «приручения» Архетипа не эффективно, хотя и дает сиюминутный целебный эффект9

На предыдущей лекции мы выяснили, что, исходя из принципа саморазвития, следует питать вниманием (рисованием) духовную сферу «несознательного», так как именно она составляет истинный фундамент душевного мира человека.

Хотя сам Юнг предлагал, для исцеления души, рисовать страшные сны и навязчивые фантазии, этого делать не надо, ибо архаичный Маразм, который терзает душу в снах или фантазиях, борется за свое место в сознании и требует своего воплощения в рисунке. Однажды получив это воплощение, Маразм засыпает, но только на время (в этом и состоит сиюминутный эффект исцеления), чтобы, проснувшись, с еще большей силой требовать к себе внимания (рисования). Таким образом, рождается порочный круг, и художник превращается как бы в наркомана. А то облегчение, которое заметил Юнг при рисовании архаичных фантазий, подобно облегчению алкоголика, когда он пропускает рюмку водки с похмелья, с тем чтобы вечером опять напиться.

Для иллюстрации сказанного, приведем пример, как боролся с кошмарами известный художник Франсиско Гойя.

Началось с того, что «с юных лет он изучал природу демонов и знал больше их разновидностей, чем остальные испанские художники и поэты, больше даже, чем демонологии, знатоки этого вопроса, состоящие при инквизиции» [11, с. 475]. Эта любознательность закончилась тем, что не Гойя овладел Демонами, а они овладели его душевным миром и чудились ему во сне и наяву.

«На следующую ночь к нему [Гойя] опять явились все призраки, какие он перевидал за свою богатую видениями жизнь. У них были кошачьи и собачьи морды, они пялили на него огромные свиные глаза, протягивали гигантские когти, размахивали громадными крыльями нетопыри» [И, с. 340].