Ложное узнавание

Среди бредовых и близких к ним феноменов, встречающихся в детском и подростковом возрасте, почти совершенно не изучены симптомы ложного узнавания (синдром Капгра, «иллюзии двойников»), т. е. «неузнавание» близких и других знакомых людей, «узнавание» в них других, подставных лиц, часто враждебно настроенных к больному (симптом отрицательного двойника) или, наоборот, принятие незнакомых за родственников или знакомых (симптом положительного двойника). У детей проявления ложного узнавания фрагментарны, нестойки, как правило, включены в структуру различных психопатологических состояний. Так, В. М. Башина (1980) описывает иллюзии отрицательного двойника при рудиментарных депрессивно-бредовых состояниях в рамках шизофрении у детей 6—8 лет. Дети эпизодически воспринимали родителей в облике злых зверей или, реже, считали, что «родителей подменили».

Наблюдаемая нами девочка 7 лет, больная шизофренией, временами воспринимала мать как «колдунью», с озлоблением говорила ей: «Уйди, колдунья».

По данным В. Н. Мамцевой с соавт. (1977), симптомы ложного узнавания часто сочетаются с бредом воображения и ложными воспоминаниями.

Наблюдавшийся ими мальчик 8 лет, встретив однажды приятельницу своей бабушки, «узнал» в ней женщину, которая якобы, когда ему было 5 лет, «пыталась отравить, предложив выпить воду со ртутью, которую я сразу выплюнул». С убежденностью говорит об этом. Отчетливо «вспомнил», «как ртуть из стакана разлилась по полу и укатилась под батарею». На улице иногда «узнает» эту женщину среди прохожих, «видит» ее около школы.

В этом наблюдении явления ложного узнавания сочетаются с рудиментарными бредовыми идеями преследования, отравления. Вместе с тем в возникновении ложного узнавания ведущая роль, по-видимому, принадлежит псевдогаллюцинаторному псевдовоспоминанию. В пользу этого говорит яркость описываемой мальчиком сцены ложного воспоминания, четкость отдельных деталей («ртуть из стакана разлилась по полу и укатилась под батарею»), стойкость сохранения ложного воспоминания, свидетельствующая о доминировании данного представления в сознании ребенка и его относительной непроизвольности. Согласно В. X. Кандинскому (1952), при псевдогаллюцинаторном псевдовоспоминании «какое-нибудь представление, созданное фантазией больного, мгновенно становится псевдогаллюцинацией зрительной или слуховой, и эта псевдогаллюцинация ошибочно принимается сознанием больного за живое воспоминание действительного факта, совершившегося в далеком или недавнем прошлом». В. X. Кандинский подчеркивает большую интенсивность, отчетливость и относительную независимость от воли больного представления, лежащего в основе псевдогаллюцинаторного псевдовоспоминания. Перечисленные критерии псевдогаллюцинаторных псевдовоспоминаний достаточно полно представлены в приведенном наблюдении В. Н. Мамцевой с соавт. Роль псевдогаллюцинаторного псевдовоспоминания в генезе ложных узнаваний подтверждается и их сочетанием с бредом воображения (идеи преследования и отравления), для которого, как считает В. М. Морозов (1975), характерен феномен воспоминания пережитого (или якобы пережитого ранее и потом забытого, о чем упоминалось выше).