В ходе игры ребенок часто игнорирует, не замечает навязываемые мамой желательные действия, играя самостоятельно и по-своему. У некоторых детей отмечается эхолаличная речь. Потребность в общении не сформирована. Дети действуют неэмоционально, изредка пользуясь предметно-деловыми средствами общения.

Мама Алеши В. для игры выбрала машину. Не вставая со стула, мама говорила ему (ребенок возил молча, изредка произнося: «Афинка, афинка...» ):

— Как машина поедет?.. Ну, как она гудит... Погуди... Что взял?.. Что это?.. А вот там еще есть кубики... Какой кубик?.. Какого цвета?.. А это какой?.. Возьми кубик...

Мальчик временами эхолалично повторял отдельные слова. Наконец мама сказала:

— Вот так у него и дома ничего не получается (она имела в виду, что ребенок не может определить цвет предмета).

За все время их игры ни ребенок, ни его мама не подошли друг к другу.

Тенденция к «молчаливому соприсутствию». Родители, вступая в совместную предметно-игровую деятельность с ребенком, используют частично-совместные действия (ребенок начинает, мать заканчивает). Тем не менее сотрудничество неадекватно, так как близкие взрослые ориентируются на интересы ребенка, не решая при этом познавательных задач. Они предлагают детям ситуативно-деловое общение, пользуясь при этом деловыми и речевыми его средствами. Выбор игрушки предоставляется самому малышу. Для взрослых характерна несформированность потребности в общении с ребенком, неадекватная позиция по отношению к ребенку (мама считает его больным) и неуверенность в своих педагогических способностях.

Малыши этих матерей спокойны. Дети сами выбирают игрушку, затем передают ее маме. Они практически не обращаются за помощью к взрослому, могут подолгу однообразно выполнять какое-либо игровое действие, при этом не ожидая оценки со стороны матери. Дети пользуются только предметно-действенными средствами общения.

Мама спросила Сабину С:

— Что ты возьмешь? (Девочка показывает игрушку). Паровозик? Хорошо.