Люся поняла, что Женька хочет есть.

— Налить вам чаю? — спросила она.

— Как хотите, — ответил Женька. — Это зависит не от меня...

Она налила ему чай в высокую керамическую кружку, подвинула все, что стояло на столе.

Женька молча начал есть... и через пять минут съел все, что было на столе, включая хлеб в хлебнице и сахар в сахарнице. Потом взял с подоконника «Неделю» и начал читать.

— Вы поели? — спросила Люся.

Она ожидала, что Женька ответит: «Да. Большое спасибо. Я, наверное, вас задерживаю, я пойду». Но Женька сказал только первую часть фразы:

— Да, — «спасибо» он не сказал. — Я вам мешаю? — заподозрил он, так как Люся продолжала стоять.

— Нет, ну что вы... — сконфуженно проговорила она и ушла в другую комнату.

Она слышала, как Женька переворачивал страницы. Потом что-то грохнуло и покатилось — видимо, со стола упала тарелка или керамическая чашка...

— Я уронил...— сказал Женька, появившись в дверях.

— Ничего, — равнодушно ответила Люся, — не обращайте внимания...

Женька побрился и поел, выкурил хорошую сигарету и прочитал «Неделю»... А теперь ему хотелось поговорить...

Женька затянулся, и столбик из пепла... стал таким длинным, что обломился и скатился на ковер.

— Уронил... — удивился Женька, внимательно глядя на ковер. — Я могу поднять.

— Не надо, — сказала Люся. Она испытывала раздражение, но не хотела это обнаружить. — Это мелочь...

— Ну конечно, — согласился Женька. Для него это было очевидно...

В пять часов с работы вернулся Юра (муж)... удивился тому, что в гостях Женька, что накурено, и пепел по всему дому, и что Люся сидит в углу сжавшись, без признаков жизни.

Г. Б. Остер

Папамамалогия

Папамамалогия — наука о взрослых...

Почти всегда, обращаясь к ребенку, взрослый начинает свою речь со слова «нельзя». Нельзя того, нельзя этого, нельзя еще, нельзя уже, нельзя до, нельзя после, нельзя никогда...