Я, напротив, задаю вопросы, чтобы научиться ограничениям своего собеседника. Если я могу научиться тому, как они работают, то могу изменить это любым желательным для меня образом, и они все равно будут работать — но по-другому. Вы не сможете сделать обоснованного суждения о процессе, пока не узнаете, каков он; и вы не сможете по-настоящему узнать, каков он, пока не опробуете его.

Потому я подумал: «О'кей, Джоу не может ворчать и ругаться. Где именно она не может? — потому что я хочу научиться, как не делать этого там». Я начал задавать ей вопросы: «Когда вы это делаете?», «Какова цель этого?», «С кем вы это делаете?» Мои вопросы идут назад во времени. Начав с проблемы, я вернулся к началу процесса, через который она проходит. Когда я вернул ее назад достаточно далеко, она оказалась в том месте, которое расположено раньше ее ворчания и ругани — раньше даже, чем она почувствует намерение заняться этим. Вот место, где она может обойти это. Если она делает следующий шаг — начинает происходить «проблема». Но если она отступает в сторону, то может пойти куда-нибудь еще, где ей больше нравится.

Джоу идет в ресторан, садится, ее плохо обслуживают, она чувствует себя ужасно, ругается с официанткой, потом ее хорошо обслуживают, и она все равно чувствует себя плохо. Я спросил: «Приходило вам когда-нибудь в голову, придя в ресторан и выяснив, кто ваша официантка, сделать так, чтобы ей стало хорошо?» Она сказала: «Я не могу сделать этого после того, как плохо себя почувствую», и, возможно, она права. О'кей, почему всякий раз, когда вы идете в ресторан, не проделывать это прямо при входе, так, чтобы не было никаких шансов плохо себя почувствовать? Этот вопрос направляет ее внимание на более раннее время, когда делать что-нибудь по-другому легко, и еще он предлагает ей делать по-другому нечто очень конкретное.

Вот что все вы делали. Вы приходите домой в очень хорошем настроении. Входя в дверь, вы видите, что гостиная вверх дном, или кто-то забыл вынести мусор, или вы видите что нечто другое, столь же категорически необходимое для вашего счастья, совершенно нарушено. Вы злитесь про себя и расстраиваетесь; вы подавляете это и пытаетесь не чувствовать себя злым и расстроенным, но это не срабатывает. Так что вы идете на терапию и говорите: «Я не хочу кричать на мою жену». «Почему вы кричите на свою жену?» — «Потому что я расстраиваюсь и злюсь». Большинство врачей говорят: ««Позвольте всему этому выйти; выразите себя; вопите и кричите на свою жену». А жене они скажут: «Разве не нормально, что он кричит и вопит на вас? Разве вы не можете позволить ему быть самим собой?» Вы занимаетесь своим делом, а он будет заниматься своим по отдельности. Чушь собачья.