Если история понимается как постоянные, не приводящие ни к каким окончательным итогам колебания обществ между двумя возможными полюсами - коллективизмом и индивидуализмом, то о конце истории можно говорить только в относительном смысле. История как противостояние коллективистических и индивидуалистических обществ на какой-то исторически обозримый период придет к своему завершению, если коллективизм (индивидуализм) одержит победу над индивидуализмом (коллективизмом) и существенным образом вытеснит его с исторической арены.

История XX в. была прежде всего историей противостояния индивидуалистических обществ, называемых либеральными и демократическими, и коллективистических обществ, имевших две основные формы - коммунистическую и национал-социалистическую. Это противостояние привело вначале к «горячей» войне национал-социализма с индивидуализмом, объединившимся на короткий срок с коммунизмом. Военное поражение национал-социализма явилось одновременно и поражением национал-социалистической идеи. Затем развернулась уже «холодная» война между индивидуалистическими обществами и коммунизмом, ядром которого являлся Советский Союз. К концу века поражение коммунизма стало очевидным.

В настоящее время на историческом горизонте не видно никакой жизнеспособной коллективистической идеи. Традиционный марксизм-ленинизм умирает как идеология, мобилизующая массы, его приверженцы с распадом Советского Союза утратили уверенность в себе. Возможности религии и национализма в качестве основы для создания новых, достаточно мощных коллективистических обществ, оказывающих влияние на ход мировой истории, весьма ограничены. Что не менее важно, отсутствуют глубинные массовые движения, способные в обозримом будущем востребовать ту или иную форму коллективистической идеологии. Это означает, что история действительно завершается и на исторически обозримый период перестает быть ареной противостояния коллективистических и индивидуалистических обществ.

Это не означает, конечно, что победа индивидуализма является окончательной и что коллективизм не вернется со временем на историческую сцену в какой-то новой своей форме.