д)Анализ переноса (“трансфера”). В классическом психоанализе перенос постулируется в качестве непременного атрибута психотерапии и специально поощряется специфической позицией аналитика (невмешательство, отстраненность, закрытость и т.п.). Анализ “невроза переноса” — ключевой момент психотерапии, т.к. способствует осознанию фиксаций, определяющих поведение и переживания клиента таким образом, что фигура психотерапевта становится как бы фантомом, на который налагаются отношения и переживания, связанные с эмоциональными травмами первых пяти лет жизни. Смысл анализа переноса состоит в обнаружении подлинных психоэмоциональных основ зафиксированных форм поведения, интерпретации их и, тем самым, помощи в их переработке и изживании.

Краткая характеристика концепции. Классический психоанализ З. Фрейда с начала своего возникновения был оценен с той самой выраженной амбивалентностью, которую он детально описал как чередование любви и ненависти. Как бы то ни было, в истории мировой науки имя З. Фрейда стоит в одном ряду с именами Н. Коперника и Ч. Дарвина — столь огромны последствия его открытий и их влияние на самопонимание человечества. Общепризнана громадная эвристическая ценность концепции З. Фрейда, оказавшей влияние практически на весь ряд гуманитарных наук, не говоря уже о такой сфере общественного сознания, как искусство. Сложность и неоднозначность восприятия концепции З. Фрейда, которую иногда именуют не иначе как своего рода “мифологией ХХ века”, свидетельствует, по глубокому замечанию М. Мамардашвили, “о трудности изменения наших привычек научного исследования, уходящих, кстати, корнями в то понятие наблюдения (или рациональности), какое сформулировано и лежит в основе классической науки” (см. Мамардашвили М. К., с. 4—5.) Не случайно представители позитивистской научной ориентации критикуют З. Фрейда именно за метафоричность его языка, которая, по их мнению, является антиподом научности. На самом деле гносеологическая проблематика, привлекающая внимание критиков позитивистской традиции, гораздо глубже, чем это может показаться на первый взгляд. Дело в том, что метафора в постклассической науке признана и трактуется как “новое проявление онтологического единства мира”. Поэтому концепцию З. Фрейда, как и концепции современного естествознания, следует оценивать не с позиций науки ХIХ века, а с позиций, учитывающих уровень мышления в науке, каким он стал с момента утверждения постулатов и теорий копенгагенской школы “новой физики” (см.: Belkin G. С., р. 109—111).