— Понимаете, трудно даже сказать, что случилось. Просто я не понравилась доценту. И он решил меня завалить.

Девушка замолчала. Каждый раз, когда Инна произносила это злополучное слово, она умолкала.

— Тебе не нравится слово “доцент”? — задал я несколько неожиданный даже для самого себя вопрос.

Глаза Инны, повернувшейся в этот момент ко мне, были широко открыты.

— Доцент? Не нравится. Помните, у Блока: “...и стать достоянием доцента, и критиков новых плодить?”

Видно было, что Инну поразило то, что речь у нас зашла не о конкретном человеке, не о ситуации, а просто о слове, о названии.

— Я понимаю, — продолжала Инна, — что, может быть, само слово и ни при чем. Но ведь слово отражает некую реальность. А в моем случае реальность дико безобразна.

— Что так?

— Да то, что доцент этот, во-первых, женоненавистник, а во-вторых, он на принцип пошел.

— Какой?

— А такой, что хочет доказать, что именно от него зависит, сдам я этот экзамен или не сдам.

— И как же доказать обратное?

— А никак. Я уже два раза пыталась. Он просто разговаривать не хочет.

— Что, такой произвол?

Было видно, Инна чего-то не договаривает.

— У вас как возник конфликт с ним?

— Конфликт? — Инна как бы взвешивала это слово. — Конфликт, наверное, еще во время лекций возник. Дело в том, что я не простую школу закончила, а физико-математическую, одну из лучших в городе. И то, как доцент этот выпендривался на своих лекциях, меня ужасно раздражало. А тут еще оказалось, что он активно девочек не любит. Старый холостяк, ну, это Бог с ним, здесь претензий быть не может. В конце концов, Шерлок Холмс был тоже, насколько мне помнится, не женат, и ничего, очень милый человек, хотя и весь из себя рассудочный дедуктивист, да и вообще... Я не это хотела сказать. Я хотела сказать, что он на лекциях не раз позволял себе довольно агрессивно высказываться о женском поле, а я, дурочка, как-то не выдержала и напомнила ему о Софье Ковалевской. Ну, он, конечно, запомнил меня. Ведь я не просто назвала имя и фамилию, я как-то едко выразилась, в том духе, что, дескать, авторитет математики не пострадал от того, что в ней работали такие женщины, как Софья Ковалевская, а вот авторитет конкретного мужчины, который на лекциях по алгебре почему-то вспоминает о женщинах в пренебрежительном тоне... В общем, с этого у меня с ним, или у него со мной, и началось. Видно, что-то у него замкнуло. Ну, и когда дело дошло до экзамена, я с ужасом обнаружила, что действительно не смогу ему этот экзамен сдать, потому что он у меня его не примет. Мама говорит, пусть комиссию организуют... Не хочу я этой комиссии. Не хочу я учиться в университете, где держат таких придурков. Это я сейчас уже четко осознала. Сейчас. А тогда, конечно, дико переживала. Думала, с ума сойду. От этой несправедливости. От хамства дремучего. От произвола дикого.