Призыв Руссо к чувству, содержащийся как в его художественных произведениях, так и в философских, социальных и педагогических трактатах, оказал огромное влияние не только во Франции, но и за ее пределами. Однако Руссо не оставил систематически разработанной теории непосредственного знания. Вопросы теории познания и логики почти совершенно не привлекали его внимания.

В особую теорию представления о непосредственном знании начинают складываться во второй половине XVIII в. в Германии. Движение против рационализма и против рационалистических теорий опосредствованного знания возникло здесь не только под влиянием Руссо, но прежде всего в непосредственной борьбе против той формы рационализма, которая в XVIII в. получила широкое распространение в самой Германии, а именно против рационализма учеников Христиана Вольфа, в особенности против берлинской группы просветителей. Немецкие рационалисты-воль-фианцы довели до крайности притязания доказательного, основывающегося на формах рассудка зна-. ния. Они далеко отклонились от принципа Паскаля, требовавшего от ученого понимания того, что должно быть доказано и чего не следует доказывать, забыли принцип Декарта, который требовал понимания того, что в науке должно быть определено, а чего определять не следует.

Против французского и немецкого рационализма выступили в Германии Иоганн Георг Гаман, затем его ученик и друг Фридрих Генрих Якоби. Однако борьба, начатая ими, оказалась не только борьбой против материализма, атеизма и рационализма Просвещения. Объективно она явилась одним из теоретических условий возникновения идеалистической диалектики в немецкой философии XVIII в. Критикуя опосредствованное, рассудочное знание и формальнологическое мышление, движущееся в конечных несовместимых противоречиях рассудка, Гама'н и Якоби противопоставили ему другой вид знания, основывающийся на способности разума открывать единство противоположностей. Это единство разум открывает там, где рассудок видит только несовместимые противоречия. Однако такое усмотрение единства и совпадения противоположностей доступно, по учению Гамана и Якоби, только непосредственному знанию, или интуиции.