Каждый ребенок, родившийся здоровым, переживает, открывает в себе такое свойство, как умение терпеть боль. Сопоставимо ли это индивидуальное достижение каждого из нас с глобальной социальной терпимостью к войнам, которые вспыхивают тут и там на нашей планете? Может быть, я не там хочу найти показатели проявления развития и регресса?

Может быть, можно говорить о развитии в индивидуальной жизни человека, и это мало приложило к истории человечества? Вопрос этот невольно возникает, когда пытаешься подвести хотя бы предварительные итоги XX столетию. Войны, революции, голод, техногенные катастрофы - история ничему не учит... Печальных фактов очень много.

И если в известной степени развитие в индивидуальной биографии человека связано с переживанием своей силы, своих возможностей воздействия на предметы, а регресс - с уменьшением, исчезновением этой силы, то для человечества этот показатель сегодня направлен против него самого и среды его обитания. У человечества достаточно силы, чтобы уничтожить себя и свою планету. Пересчитанные на сегодняшний день силы для этого дела многократно превышают возможности сопротивления всего человечества, не говоря уже об отдельном человеке.

Две ориентации - ориентация на жизнеутверждение и ориентация на разрушение жизни (биофильская и некрофильская) заявляют сегодня о себе в истории человечества громко и недвусмысленно, обрушиваясь в своем противостоянии на голову каждого человека через средства массовой информации, обостряя в индивидуальной жизни переживание своих индивидуальных же возможностей. Вечная литературная (нет, жизненная!) проблема маленького человека наполняется новым, может быть, даже критическим содержанием. Ответ на вопрос к самому себе «Что я могу?» может быть роковым для многих, если человек ответит: «От меня ничего не зависит».

Так и переплетаются эти показатели индивидуального развития и регресса с показателями, проявлениями развития (может быть) цивилизации.

Таким образом, проявления развития и регресса являются свойствами живого, свойствами, фиксирующими его изменчивость, позволяющими пережить вектор, направление этой изменчивости во времени. Время приобретает через эти показатели как бы индивидуальное лицо, становится моим или нашим временем, то есть временем, совпадающим с моими  усилиями или расходящимся с ними, с теми моими (или нашими) усилиями, которые направлены на преобразование предметов. Получается, что можно отстать не только от когото или чего-то, но и от самого себя тоже, переживая невозможность воплощения усилий в преобразовании предмета. Подобное испытывает часто взрослый человек, воспитывающий подростка, который не меняется так, как хотел бы этого взрослый. Подобное испытывает ученый, в сотый раз ставя эксперимент и сталкиваясь с неудачей. Подобное испытывает героиня А.Вампилова в пьесе «Прошлым летом в Чулимске», поправляя и поправляя сломанный заборчик у сада...