Несколько биографических строчек: я поступила на факультет психологии Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова, когда заканчивалась знаменитая теперь оттепель, во время которой и был организован сам факультет (1968 г.). В период обучения на факультете меня, да и не только меня, очень увлекла идея формирования качеств психической деятельности человека, сама возможность (так красиво экспериментально доказываемая) добиться от человека тебе, экспериментатору, уже известных заранее показателей его активности. Это наполняло гордостью за человеческий разум, за вполне, казалось, реальную возможность устроить жизнь красиво, разумно, справедливо. Загадочные и до сих пор слова «субъект» и «объект» делили мир строго и методично. Оправдание, нет, обоснование для воздействия на другого человека было найдено - научная истина. Именно она оправдывает формирование, обучение, управление познавательной и другой деятельностью человека. Не только обосновывает, но разрешает это делать, так как наука дает знания об истине.

Магическими были слова Л.С.Выготского о том, что во внутреннем мире человека нет ничего, чего бы не было в отношениях с другими людьми. Они долго поддерживали иллюзию ценности формирования, формирующего эксперимента, экспериментирования как способа получения данных о человеке, пока я по-настоящему (для себя) не прочла его тексты: отношения между людьми опосредованы множеством факторов, а не только тем содержанием, которое используется в понятиях. Чтобы понять это, потребовались время и силы отказаться от роли экспериментатора для получения «истинного» знания о людях. Но это факт моей личной биографии.

Насколько я могу судить, идея формирования, формирующего эксперимента стала достоянием гуманитарных наук не так давно - в XX столетии, и корни ее в философии насилия, оправдывающей существование силы воздействия одного человека на другого ради... (вместо точек можно поставить любую из высоких гуманистических целей: счастья всех, счастья человека, успеха, уничтожения страдания и тому подобное).

Недаром до сих пор ломаются копья в вопросе о том, как учить человека, то есть как формировать у него что-то полезное, с точки зрения учителя. Насколько здесь возможно, нужно, необходимо насилие? Я бы не упрощала ответ на этот вопрос, как и сам вопрос о том, владеет ли человек (без учителя) представлением о том, что ему полезно. Ведь это опять вопросы о сущности человека, которые я уже не раз задавала на этих страницах.

Формировать значит оказывать воздействие, обосновывая его. Естественно, что если меняется содержание обоснования воздействия, то и оно претерпит изменения, будет вписываться в другую систему смыслов воздействующего.