Предположению о независимости синтаксической и семантической обработки предложения не соответствуют уже упоминавшиеся данные Слобина, использовавшего в эксперименте обратимые и необратимые пассивные предложения. Полученные им результаты говорят о том, что в тех случаях, когда по семантическим причинам очевидно, какое существительное является субъектом, а какое — объектом, например Цветы поливаются де­вочкой, оценка пассивных предложений требует не больше времени, чем активных. Это значит, что человек не обязательно должен во всех счучаях производить полный трансформационный анализ, чтобы понять зна­чение пассивного предложения. Последнее подтверждает также эксперимент Хэрриота (Herriot, 1969), где ис­пользовались предложения, необратимые только потому, что они обозначали известные ситуации, например Док­тор лечит пациента и Утопающего вытащили спасатели. Хотя конверсия этих предложений вполне возможна, не было обнаружено никаких различий во времени, в те­чение которого испытуемые определяли субъект и объект действия в активных и пассивных предложениях. Од­нако в тех случаях, когда можно было поменять местами субъект и объект действия, например в предложении Брат ненавидит сестру, пассивные предложения требо­вали больше времени, чем активные. Это еще раз под­тверждает предположение, что пассивные предложения требуют дополнительного времени только при отсутствии четкого семантического «ключа». Более того, в тех слу­чаях, когда в необратимом предложении все-таки про­изводилась конверсия и возникало менее вероятное по значению предложение, испытуемые часто ставили су­ществительное в неправильную позицию, например «спасатели» становились субъектом действия. Другими словами, большее внимание, по-видимому, обращалось на семантические факторы в ущерб точности синтакси­ческого анализа.

Еще один пример взаимосвязи синтаксических и се­мантических операций при обработке предложения дают результаты эксперимента Шлезингера (Schlesinger, 1968). Он показал, что понимание гнездующихся пред­ложений может быть значительно облегчено, если имеется семантический «ключ». Испытуемым было гораздо легче понять значение предложения Это дырка, которую крыса, которую наша кошка, которую укусила собака, поймала, сделала, чем предложение, в котором имеются минимальные семантические указатели относи­тельно сочетания существительных с глаголами: Это мальчик, которого человек, которого дама, которую наш друг видел, знает, ударил. Более того, как показал и эксперимент Хэрриота, если семантические указатели несовместимы (как, например, в приведенной выше фразе про крысу, кошку и собаку), испытуемые всегда давали интерпретацию, соответствующую скорее их се­мантическим ожиданиям, чем данным точного синтак­сического анализа. Как указывает Шлезингер, гнездую­щиеся предложения, подобные упомянутым выше, пре­вышают возможности естественной языковой обработки, при отсутствии специальной записи, облегчающей ана­лиз. Тем не менее при наличии семантических «ключей» или в соответствующем контексте значение таких пред­ложений может быть в основном понято, несмотря на отсутствие полного синтаксического анализа.