Способность человека к понятийному мышлению, к тончайшим трудовым двигательным актам и другим действиям в процессе его поведения осуществляется только благодаря единству познавательной активности содержания и автоматизированной формы проявления высших психических и двигательных актов личности. Обычно в норме ведущим моментом является целенаправленная активность и сознательность содержания акта; автоматизированные навыки в норме подчинены сознанию человека, который в любых условиях может изменять их направленность, интенсивность и содержание. Это выступает наглядно и в восприятии, и в мышлении, и в действии. В данном положении мы усматриваем один из важнейших признаков психического здоровья человеческой личности.

Здесь, однако, нужно отметить, что механизм привычной автоматизации не всегда является положительным качеством: общеизвестно, какой вред приносит человеку приобретение дурных привычек, которые делают его своим рабом и тем самым преграждают ему путь к дальнейшему прогрессу (Орбели Л. А.). Когда же он приобретает полезные автоматизированные навыки в сферах интеллекта и действия и сознательно использует их для высоких и прогрессивных целей, то положительная значимость их становится поистине величественной. Пенфильд и Джаспер в одном из своих трудов приводят наблюдения над Эйнштейном во время электроэнцефалографии. Во время эксперимента Эйнштейн производил довольно запутанные математические операции, которые, однако, он выполнял совершенно автоматически, и в это время у него регистрировался отчетливый непрерывный альфа-ритм – «ритм покоя». Внезапно этот ритм у него исчез, и сам он казался обеспокоенным. Когда его спросили, случилось ли что-нибудь неприятное, он ответил, что нашел ошибку в расчетах, которые он сделал накануне.

Анализ данного интересного факта показывает, что одаренным личностям доступна автоматизация даже сложных математических операций. В этом нужно усмотреть неисчерпаемые возможности интеллектуального развития благодаря закономерности привычной автоматизации. Этот описанный научный факт подтверждает нашу мысль о том, что во время психического акта при возникновении неожиданного препятствия привычно автоматизированный процесс быстро сменяется активным аналитико-синтетическим.