Христианство усвоило себе результаты греческой философии, именно платонической. Но представители исторического христианства не допускали в принципе необходимости философского и, еще менее того, научного знания как самостоятельных особых умственных сфер. Они признавали некоторые платонические идеи, но только потому, что эти идеи совпадали с данными христианского откровения. Они признавали истинность греческой философии, поскольку она, во-первых, отрицательно относилась к языческому многобожию, и, во-вторых, поскольку она так же отрицательно относилась к чувственному бытию вообще, указывая на иной, идеальный мир. Но они вовсе не допускали потребности в рациональном оправдании и научном подтверждении религиозных данных. Для них греческая философия являлась только полезным педагогическим средством для подготовления язычников к принятию христианства, но затем вся философия становилась излишней, так как христианство само по себе, по их убеждению, давало гораздо больше того, что могло быть дано какою-нибудь философией.

На самом же деле религия не может предоставить того, что дается философией. Религия доставляет нам необходимое знание об абсолютном сущем и о его существенном взаимодействии со всем существующим. Но объяснение этого содержания, обнаружение условия его возможности или его общих законов и форм — это есть прямо дело свободного мышления, осуществляющегося в философии. И религия сама по себе, как таковая, как откровение, здесь ничего дать не может и не должна.

Первое время в истории христианства, когда оно еще боролось с древним миром, и когда его существование было еще живою действительностью, чисто религиозный интерес поглощал собою все остальные. Вопросы о жизни и смерти не давали места никаким чисто теоретическим философским вопросам. В век апостолов и мучеников все второстепенные интересы человеческого духа бледнели перед вновь открывшимся миром чудес и подвигов. Нельзя сказать, чтоб в это время религиозное знание подчиняло себе или подавляло знание философское и научное, — нельзя сказать потому, что этих последних просто не существовало, о них никто не думал в христианском мире. Но когда сверхчеловеческий импульс, данный миру с появлением Христа, распространяясь все шире и шире, тем самым утрачивал свою напряженность, или интенсивность, необходимо должно было исчезнуть и исключительное преобладание религиозного интереса.