Во-первых, приспособительные изменения, требуемые при передаче культурного наследия, становятся от поколения к поколению все больше. Во времена Авраама изменения, вносимые сыном в нормы поведения, унаследованные от отца, были настолько незначительны, что многие из тогдашних людей вообще не были в состоянии отделить собственную личность от личности отца. Это убедительно изобразил Томас Манн в романе воспитания «Иосиф и его братья». В наше время — при темпе развития, навязанном нынешней культуре ее техникой, — критически настроенная молодежь справедливо считает устаревшей значительную часть традиционного достояния, все еще хранимого старшим поколением. И тогда заблуждение, будто человек способен произвольным и рациональным образом выстроить на голом месте новую культуру, приводит к совсем уже безумному выводу, что старую отцовскую культуру лучше всего полностью уничтожить, чтобы приняться за «творческое» строительство новой. Это и в самом деле можно было бы сделать, но только заново начав с докроманьонских людей.

Во-вторых, на молодежь ложится основная тяжесть безработицы, как и бремя устройства в жизни — обретение ее смысла.

Защитить молодость, помочь ей в жизненном самоопределении — значит развить ее природные дарования с помощью воспитания и обучения.

Условием прогресса человечества является развитие личности. Развитие личности в умственном отношении лишь тогда прочно, когда личность выработала в себе потребность критического взгляда на всё ей представляющееся, и уверенность в неизменности законов, управляющих явлениями. Развитие личности в нравственном отношении лишь тогда вероятно, когда общественная среда позволяет и поощряет в личностях развитие самостоятельного убеждения. Когда личность имеет возможность отстаивать свои убеждения и тем самым вынуждена уважать свободу чужого убеждения. Когда личность осознала, что ее достоинство заключено в ее убеждении и что без уважения достоинства чужой личности нет уважения собственного достоинства.