Для истории педагогики труды и идеи Дюркгейма составили эпоху. Они еще нуждаются в специальном изучении и антропологическом осмыслении. Здесь мы остановимся только на наиболее важной для раскрытия нашей темы части этих идей.

Как историк Дюркгейм, в отличие от Компейре, был последователем не Гизо, а Огюста Конта и Н. Д. Фюстель де Куланжа, обосновывавших идею непрерывности развития общества, опасности резких «скачков», необходимости осторожных и постепенных реформ. Это была программа либерального консерватизма:

«В Риме не просто следует делать то, что делают римляне, но и следует делать только это». Одновременно история образовательных институций у него — история реализации идей. Отсюда — неразрывность эволюции теории и развития практики, которая, как и Карлом Шмидтом, рассматривается в качестве истории прогресса коллективного человеческого разума. В этом смысле Дюркгейм продолжил гегельянскую историко-философскую традицию.

Историко-педагогические исследования, утверждал Дюркгейм, насущны для понимания человека как субъекта воспитания. Историческое знание избавляет педагога от ограниченности, узости и от слепых верований. Ни один феномен воспитания не понятен, если его не поместить в контекст развития всей системы педагогических явлений, в эволюционный процесс, частичку которого составляет этот феномен. Участники этого процесса должны быть поняты не как его частные моменты, а как результирующие всего процесса, в ретроспективе всей их жизни.

Историческое знание позволяет нам избегать как неофобии, так и неофилии (болезненного страха нового и непомерного пристрастия к новому). Нововведения не жизнеспособны, если они вырабатываются a priori; они должны проистекать из природы личности и общества, исходить из исторического знания о них. И педагогический идеал может вырасти только из истории. И педагогическая теория есть плод размышлений о проблемах воспитания и обучения, выведенных из исторической практики. Поэтому в высшей степени вредно отрывать историю идей от истории практики.