II

Воспитание человека человеком изучается целостно, системно — как педагогико-антропологическая наука.

По природе своей педагогическая антропология есть средоточие высокой культуры, «золотого фонда» знания человека о самом себе. Это знание выверялось и накапливалось тысячелетиями. Присвоить себе хотя бы начала этих знаний значит приобщиться к культурным ценностям, вносящим высший смысл в жизнь человека. Успех психолога-практика, консультанта, социального работника, любого воспитателя и преподавателя зависит от степени учета исторически накопленных успехов педагогического человековедения.

Для родителей и учителей оно незаменимо во всех отношениях. Им жизненно важно знать, к какому миру они готовят ребенка, что ждет их питомцев в обозримом будущем, когда воспитанникам придется обходиться без помощи воспитателей. Это заинтересованное внимание к устройству, духовному облику и тенденциям развития сегодняшнего мира ради понимания мира завтрашнего означает, в частности, что педагогическая антропология может ответить на ожидания воспитателя только в качестве целостного учения о жизни — педагогического жизневедения, человечествоведения и человековедения, в качестве педагогического осмысления мира.

Педагогическая антропология не просто изучает человека как воспитателя и воспитуемого (чаще всего — одновременно), но и сама воспитывает того, кто систематически и серьезно изучает ее. Педагогическая антропология — зеркало, полезное решительно каждому человеку. Ведь мудрость нужна без единого исключения всем, не желающим разрушать этот мир, себя, других.

Для подростков и юношества педагогическая антропология небесполезна потому, что снимает мучительные противоречия в сознании бурно растущего человека. Она нужна и в качестве руководства к плодотворному общению. Разумеется, педагогическая антропология ждет всех самосовершенствующихся, самообразующихся. Для заблудших и ослабевших в пути она надежда, выход, опора, даже утешение — утишение скорби. Она — школа выживания, путь к спасению.