Разумеется, подобное расширение возможностей может произойти и спонтанно, – такие случаи известны: нередко это является следствием перенесенных тяжелых заболеваний, особенностей функционирования психики, определенных личностных нарушений. Все эти варианты небезопасны[150].

Итак, чтобы получить возможность извлечь и репрезентировать символическое содержание, человек должен трансформировать свою природу таким образом, чтобы в ней нашли отклик и могли быть представлены глубинные структуры и те типы взаимодействия универсальных сил, которые возможны в альтернативной реальности. Но поскольку, как мы говорили, иная природа вещества-носителя нашего мира налагает ограничения на возможность сочетания элементов, постольку и получается, что продуцируемые человеком символы, даже если и напоминают объекты реального мира, но фигурируют в тех сочетаниях или выполняют те функции, которые необычны для нашего мира. С этим-то обстоятельством и связано то, что язык символов, вроде бы обычный (в том смысле, что не какой-то особый, даже слова которого мы никогда не слышали), все-таки позволяет передавать содержания, не характерные для нашего мира.

Таким образом, человек не может использовать обычный язык образов и обычный естественный язык для выражения символического содержания потому, что варианты сочетаний элементов образов и понятий, допускаемые нашими обыденными языками, меньше, чем это требуется для передачи глубинного знания. В то же время, элементы естественных языков – как образного, так и вербального – включаются в язык символов, поскольку а) являются единственно возможной для человека (как существа физического мира) формой репрезентации каких бы то ни было впечатлений (будь то впечатления от взаимодействия с миром поверхностных структур или с миром глубинных структур); и б) если человеку удается найти адекватное выражение собственных переживаний глубинного содержания, оно совпадает (по крайней мере, оказывается весьма близким) с той формой, которую данная универсальная сила объективно имеет в качестве своего выражения в физическом мире. А это значит, что и средством ее репрезентации могут служить стандартные элементы обыденных языков – образы, понятия (хотя их содержание, конечно, будет иным).