Если же мы возьмем символ, например, “уроборос”, то его значением будет “змея, кусающая свой хвост”. Последнее, не зависимо от того, представлено ли оно в символической форме, как языковое выражение (т.е., своего рода, “символический символ”) или в образной, в виде соответствующего рисунка (“образный символ”), в свою очередь, отсылает нас к другим значениям: “вечность”, “круговорот жизни”, “мировые прародители” и т.п. Такого рода набор значений будет проявлением горизонтальной многозначности символа, а цепочка ““уроборос” – “змея, кусающая свой хвост” – “вечность”” – вертикальной. В последнем случае как раз и заметна двойная референция: символ адресует к поверхностному содержанию, а то, в свою очередь, к глубинному. Причем существование подобного рода зависимости не связано с тем, что в качестве первого звена в приведенном примере используется необычное слово (“уроборос”) или загадочный графический образ (кольцо, один конец которого помещен в другой конец, имеющий форму пасти). Может быть использовано и вполне знакомое выражение, например, “дурак”. (Известно, что в русских народных сказках дурак является одним из любимых персонажей. Как символ, это понятие будет иметь две плоскости смыслов: поверхностную и глубинную. Поверхностное, всем известное содержание отсылает к глубинному, связанному с русской эзотерической традицией[137].

Иначе говоря, хотелось бы зафиксировать следующий момент[138].

Символическое словоупотребление отличается от обыденного тем, что выражение, выступающее как содержание символа, не является конечным смыслом, а в свою очередь, адресует к более глубоким пластам содержаний. Это может быть и многократная референция: глубина понимания символа зависит от способности человека раскрывать все более глубокие содержания и в этом смысле практически безгранична.

Однако что представляют собой эти поверхностные и глубинные содержания?

На мой взгляд, взаимодействие человека с миром происходит на разных уровнях. Это может быть соприкосновение, когда человек скользит по поверхности событий незаинтересованным взглядом, замечая лишь то, что само бросается в глаза. В этом случае контакт минимальный. Человек может сосредоточиться на предмете. При этом он как бы вбирает его в себя. (Соответствующий уровень в психотехниках характеризуется следующим образом: “Не только субъект притягивает объект, но и наоборот”.) И, наконец, растворение друг в друге. Человек и мир становятся одним целым. Вспомним, как Д.Судзуки говорил, что для того, чтобы правдиво изобразить растение, надо стать им[139]. Понятно, что в этом случае степень взаимодействия и взаимопроникновения человека и мира максимальна.