А.Р.Лурия, начавший свое исследование с попыток определить границы памяти этого человека, скоро отказался от этого намерения, убедившись, что она, практически, не ограничена не только по объему, но даже и по времени. Более того, он стал выяснять, способен ли Шерешевский забывать ранее воспринятое. Оказалось, что забывание действительно представляет для него серьезную проблему. Причем одной из специфических причин данного обстоятельства было то, что произносимое воспринималось Шерешевским во всем многообразии внутренних синестезических переживаний звуков. Это исследование дает массу интересного материала для понимания природы языка и мышления. Однако сейчас я хочу обратить внимание на те его аспекты, которые позволяют пролить некоторый свет на особенности переживания фонологической компоненты речи.

Итак, я уже отмечала, что в обычных условиях общения человек современной культуры все свое внимание концентрирует на содержательной стороне текста. При этом у него создается впечатление, что больше никакой другой информации из сообщенного он не извлекает. Однако это не так. В настоящее время широко известно, что невербальная составляющая коммуникации не менее важна, чем вербальная. В частности, сигналы, посылаемые партнеру позой говорящего, его мимикой, жестами, телодвижениями, зачастую, более информативны (и уж в любом случае, более правдивы), чем содержание речи. Чаще всего анализ этой информации осуществляется за пределами сознания[115]: у человека создается лишь более или менее отчетливое ощущение правдивости или лживости сообщения, дружелюбия или враждебности говорящего, того, пытаются ли оказать на него давление или говорят “просто так” и т.п.

Но есть неосознаваемая информация, связанная с вербальной компонентой общения. И это как раз диффузные синестезические образы, возникающие у человека вследствие переживания фонологической составляющей речи. Для того чтобы стало понятнее, что имеется в виду, я приведу несколько примеров, касающихся особенностей восприятия Шерешевского.