Но, как отмечал Н. А. Бернштейн, развивая взгляды на моторное запоминание как активную творческую деятельность, что бы человек ни делал — бежал ли по неровному месту, боролся с другими животными, выполнял тот или иной рабочий процесс, — всегда я всюду он занимается преодолением сил из категории неподвластных, не предусмотренных и не могущих быть преодоленными никаким стереотипом движения, управляемым только изнутри. В связи с этим положением ни познание, ни социальное поведение личности не могут быть объяснены при помощи ролевых или бихевиористских концепций, рассматривающих эти процессы как пассивное «отдавание» воздействиям, идущим извне, и как опирающиеся на те или иные раз и навсегда приготовленные следы, шаблоны в прошлом опыте человека. Они представляют собой не повторение действий, а их построение в непредвиденных и конфликтных ситуациях. Человек как активный «элемент» разных социальных общностей постоянно сталкивается с задачей соотнесения тех целей, которые ему приходится осуществлять в ситуациях, выдвигающих порой разные требования. Тут-то он и разыгрывает конфликт «быть или казаться», пуститься ему в погоню за удачным выполнением в разных системах разных социальных ролей и стремиться стать «хорошим для всех» или же не раствориться в разных системах и остаться самим собой. Включенность человека в разные и иногда противоречивые социальные общности приводит к необходимости ориентировки в разных социальных ситуациях и строительству таких поступков индивидуальности, которые могут привести как к трансформации личности, так и к развитию тех систем, в которых личность входит как их активный «элемент».

Таким образом, этот второй подход к проблеме активности доказывает ограниченность тех направлений психологии, которые опираются на принцип реактивности при объяснении различных проявлений поведения и познания человека.

Третий подход к проблеме активности ставит во главу угла идею о самодвижении деятельности. Этот подход неотрывен от принципа неадаптивной природы человеческой деятельности.