Например, Сократ считал, что человек потенциально совершенен и через самопознание может прийти к скрытому в его природе доброму началу. Некоторые философы прошлого полагали, что человек изначально альтруистичен, т. е. он сразу рождается «хорошим». Современные представители гуманистической психологии А. Маслоу и К. Роджерс допускают, что человек по природе «добр», а психотерапия должна помочь более полному раскрытию доброго начала, спрятанного в недрах человека, стремления к любви и творчеству, принятию других людей.

Психологи других направлений, например основатель психоанализа З. Фрейд, придерживались допущения, что человек изначально агрессивен и эгоистичен, а общество обуздывает его эгоистические порывы. Иными словами, человек от природы «плох». Между тем принять ту или иную точку зрения, по мнению Э. Стауба, не позволяет равное количество фактов, свидетельствующих как о проявлениях агрессии, так и о доброжелательности в самом раннем детском возрасте.

Иной подход к «плохой» или «хорошей» природе человека и принадлежит Э. Стаубу, стоящему на позициях социально-бихевиористской концепции обмена социолога и социального психолога Дж. Хоманса. В соответствии с этой концепцией человек в социальной группе блюдет свой интерес: если за его дела ему платят добром, в обмен за это он «добр»; если же он не имеет за них никакой ощутимой прибыли, то он скорее будет в подобной ситуации «плох», чем «хорош», Иными словами, человек по своей природе обладает различными потенциалами, которые под влиянием среды выливаются в эгоистическое или альтруистическое поведение.

Подобные рассуждения служат примером натурализации порождаемых в обществе проявлений личности и подмены в психологии конкретно-исторического изучения личности сугубо нормативно-оценочными понятиями, исходящими из определенного идеала. Своим естественным истоком нормативно-оценочное определение личности имеет употребление термина «личность» в повседневной жизни, где назвать того или иного человека личностью, по сути, часто означает оценить его как нечто исключительное, выдающееся. И в этом есть своя правда и свой предмет исследования для таких отраслей философии, как, например, этика. Но когда нормативно-оценочная характеристика личности проникает из обыденного сознания в психологическое исследование механизмов развития и функционирования личности, она приводит к искажениям представлений о человеке. Например, полученные в психофизиологии индивидуальных различий данные о том, что человек может обладать сильным или слабым типом нервной системы, интерпретируются порой как положительная или отрицательная характеристика данного человека; наличие у человека тех или иных защитных психологических механизмов, срабатывающих в травмирующей ситуации, расцениваются как проявления «слабой» личности; феномены конформного, подчиняющегося мнениям социальной группы, или нонконформного поведения личности в группе, иногда сами по себе оцениваются как «хорошие» или «плохие» качества личности. Известны даже случаи, когда в психолого-педагогических исследованиях в баллах измерялась степень выраженности патриотизма как черты личности ученика старших классов. Подобные ситуации представляют собой грустный, а порой и трагичный пример недопустимого смешения разных уровней методологии, отождествления стратегически ценностных ориентиров формирования личности с изучением характеристик индивидуальности в той или иной конкретной науке. Если исследователь не отдает себе отчета в том, на каком уровне методологии науки он работает, путает общефилософские положения о человеке с конкретными характеристиками человека, то он рискует начать измерять патриотизм и убежденность личности в тех же единицах, что вес или рост индивида. Во всех этих случаях смешиваются идеальные нормативы, моральные эталоны, которым должна следовать личность в обществе, и психологические механизмы, обеспечивающие усвоение и функционирование этих эталонов в реальном поведении личности. В результате подобного наделения «оценочными» характеристиками механизмов развития и функционирования личности в обществе заслоняется их конкретное значение, происходит приписывание «хороших» или «плохих» качеств самой натуре человека. Мировоззренческая ценностно-нормативная функция философской методологии обладает чрезвычайной важностью, так как создание того или иного образа человека в культуре — это действенный инструмент формирования личности человека. Образ человека, которым осознанно или неосознанно пользуется исследователь, влияет на всю его практику работы с человеком и в ряде случаев на реальную подстройку личности под этот образ. В тех случаях, когда конкретная наука — биология, психология, социология, экономика — создает этот образ на своем уровне, представители данных наук всегда должны осознавать, что «образ человека» как джин, выпущенный из бутылки, может перестать слушаться хозяина, подняться на уровень мировоззрения и официальной идеологии, стать нормативным каноном, а затем начать вести свою работу, творя людей по своему образу и подобию.