4) В-четвертых, искусство и наука едва ли где-либо преподаются не в отрывках, а энциклопедически. Поэтому в глазах учащихся они являются как бы кучей дров или хвороста, и никто не может понять, чем они между собой связаны: один подхватывал одно, другой другое, и ни у кого образование не было вполне всесторонним, а следовательно, и основательным.

5) В-пятых, пользовались слишком разнообразными и различными методами; каждая школа имела свой метод, мало того - свой метод имел каждый учитель; наконец, один и тот же учитель в преподавании одного искусства или языка действовал так, а в преподавании других - иначе. И, что всего хуже, в одном и том же предмете не сохраняли последовательности в методе, так что ученики едва ли когда-либо до
статочно понимали, что делается. Отсюда - колебания, задержки, а по отношению к некоторым дисциплинам у учащихся получалось отвращение или отчаяние, раньше чем
они подходили к их изучению, так что многие учащиеся даже
не желали начать заниматься этими предметами.

6) В-шестых, отсутствовал способ обучать всех учеников одного и того же класса одновременно; работали с отдельными учениками, а если в классе бывало много учеников, то это должно было требовать от учителей бессмысленного труда,
а ученикам либо предоставлялся бесполезный досуг, либо, если и предлагалось чем-либо заняться, то не чем-либо иным, как изнуряюще скучным делом.

7) В-седьмых, если в классе бывало несколько учителей, то из этого возникало только новое замешательство. Ведь почти на каждом отдельном часе предлагались и велись различные занятия, не говоря уже о том, что множество учителей
как и множество книг, рассеивает внимание учеников.

8) Наконец, ученикам позволяли, при благосклонном отношении к этому учителей, в школе или вне школы изучать другие книги. Полагали, что чем больше раскрывается авторов, тем белее дается удобных случаев продвинуться вперед, между тем как в действительности результатом этого является только большая рассеянность ума. И, таким образом, вовсе не удивительно и то, что редко кто мог выпутаться из
этих лабиринтов, что удавалось только особенно даровитым.