Уже отмечалось, что теоретические взгляды Роджерса, подобно взглядам Фрейда, Юнга, Адлера, Хорни и Салливана, выросли из его опыта работы с людьми, страдающими эмоциональными расстройствами. Есть, однако, одно очень важное отличие Роджерса от других теоретиков, основывавшихся на клиническом опыте. С 1940 года, когда Роджерс принял пост профессора психологии в Университете штата Огайо, он в первую очередь определял себя как академического психолога. Не секрет, что продвижение в университете и рост профессионального престижа во многом определяются исследовательской продуктивностью и исследовательской активностью студентов. Кроме того, академический психолог вынужден быть готовым к пристальному критическому взгляду коллег. То, что Роджерс успешно прошел эти испытания, связано с количеством и качеством его публикаций, количеством студентов и тем признанием, которым удостоили его психологи. Он был одним из первых трех психологов, удостоенных награды Американской психологической ассоциации "За выдающийся научный вклад" в 1956 году. С другой стороны, несмотря на многолетнюю связь с академической психологией, Роджерс не был слишком счастлив включенностью в эту систему и остро критиковал традиционные университетские структуры. Он видит себя идущим собственным путем, вне влияния – насколько это возможно – давления и политики академических департаментов.

Основная критика в адрес теории Роджерса со стороны многих психологов заключается в том, что теория эта основывается на наивном типе методологии. (См., например, Smith, 1950). Существуют многочисленные свидетельства того, что поведение мотивируется факторами, недоступными сознанию, и того, что высказывания человека о себе – это искажение, вызванное разного типа защитами и обманами. Самоотчетам заведомо не хватает надежности не только потому, что люди могут намеренно обманывать слушателей, но и потому, что они не знают о себе всей правды. Роджерс подвергался критике за игнорирование бессознательного, потенциал которого в контроле над человеческим поведением засвидетельствован более чем восьмидесятилетними психоаналитическими исследованиями. Роджерс полагает, что нет нужды расследовать, интерпретировать, вести экстенсивный и сложный анализ сновидений или срывать слой за слоем напластования психики – так как человек открывается в том, что говорит о себе.