Эта финальная цель может быть фикцией, то есть недостижимым идеалом, но тем не менее является реальным стимулом и дает окончательное объяснение поведения. Адлер полагал, однако, что здоровый человек может освободиться от этих фикций и при необходимости открыто встретить реальность – невротик на это не способен.

Стремление к превосходству

Что же является той конечной целью, к которой стремятся все люди и которая придает личности связность и единство? Примерно в 1908 году Адлер пришел к заключению, что агрессивность важнее сексуальности. Несколько позже место агрессивных побуждений заняла "воля к власти". Адлер отождествил власть с маскулинностью, а слабость – с фемининностью. Примерно в 1910 году он выдвигает идею "маскулинного протеста" – формы сверхкомпенсации, как мужской, так и женской, в ситуации, когда человек чувствует себя неадекватным и униженным. Позже Адлер отказался от "воли к власти" в пользу "стремления к превосходству" (к этому понятию он прибегал в дальнейшем). Следовательно, его представление о конечной цели человека прошло три стадии развития: 1) быть агрессивным; 2) обладать властью; 3) превосходить.

Адлер очень ясно показывает, что под превосходством он не имеет в виду социальное различие, лидерство или высокое положение в обществе. Под стремлением к превосходству Адлер подразумевает нечто очень сходное с юнгианскими представлениями о самости или принципом само-актуализации Гольдштейна. Это – стремление к совершенной исполненности. Это – "великое движение ввысь".

"В каждом психологическом феномене я начал ясно видеть стремление к превосходству. Оно параллельно физическому развитию и с необходимостью внутренне присуще самой жизни. Оно лежит в основе решения жизненных проблем и проявляется в том, как мы с ними справляемся. Оно определяет направление всех наших функций. Они устремлены к победам, безопасности, росту – в направлении верном или неверном. Импетус от минуса к плюсу бесконечен. Стремление снизу вверх неистощимо. О каких бы основаниях ни размышляли философы и психологи – о самосохранении, принципе удовольствия, уравнивании – все это не более, чем отдаленные репрезентации великого движения ввысь" (1930, с. 398).