— Нет, — прошипел Мергес, сотрясая пол своими огромными лапами. — Нет, еще не завершена! Не завершена! Зло не было исправлено! Месть будет продолжаться и дальше! Кроме того, мне по душе такая жизнь!

Эрнст не дрогнул. Он передохнул минуту или две, и у него открылось второе дыхание, он начал заново, с другого конца.

— Ты говоришь, тебе нравится твоя жизнь. Расскажи о своей жизни! Как проходит твой день?

Спокойный тон Эрнста, казалось, успокоил Мергеса, который прекратил вылизываться, сел и тихо ответил:

— Мой день? Ничего существенного. Я помню не все в своей жизни.

— Что ты делаешь в течение дня?

— Я жду. Я жду, когда меня позовет сон.

— А между снами?

— Я же сказал тебе, я жду.

— И все?

— Я жду.

— И это твоя жизнь, Мергес? И она тебя удовлетворяет?

Мергес кивнул.

— И ты хочешь, чтобы последняя жизнь продолжалась вечно?

— А ты бы не хотел? Другие не хотели бы?

— Мергес, я поражен непоследовательностью твоих слов.

— Коты — существа, мыслящие чрезвычайно логически. Иногда это недооценивают из-за нашей способности принимать мгновенные решения.

— И все же здесь есть противоречие. Ты говоришь, что хочешь, чтобы твоя девятая жизнь продолжалась вечно, а на самом деле ты не живешь. Ты просто существуешь в каком-то подвешенном состоянии.

— Не живу своей девятой жизнью?

— Ты сам сказал: ты ждешь. Мне вот что пришло на ум. Один психолог сказал, что некоторые люди так бояться быть в долгу у смерти, что отказываются брать ссуду у жизни.

— Что это значит? Выражайся яснее, — сказал Мергес, прекратив вылизывать живот и сев на задние лапы.

— Это значит, что ты настолько боишься смерти, что отказываешься входить в жизнь. Помнишь, что ты говорил несколько минут назад о своей кошачьей сущности? Скажи мне, Мергес, где сейчас твоя территория, которую ты охраняешь? Где коты, с которыми ты дерешься? Где похотливые самки, которых ты подчиняешь? И почему, — спросил Эрнст, выделяя каждое слово, — ты допускаешь, чтобы твое драгоценное семя, семя Мергеса не давало всходов?!