Помимо социальных факторов большая роль в декомпенсации психопатии принадлежит и биологическому фактору: соматическому неблагополучию, кризисным возрастным периодам, характеризующимся эндокринно-вегетативным дисбалансом.

В динамике становления психопатии О. В. Кербиков (1961, 1971), В. В. Ковалев (1973, 1979) различают ряд этапов: сначала отдельные патологические реакции, возникающие в ответ на провоцирующие влияния среды, затем более длительные патологические состояния и, наконец, формирование психопатии как стойкой девиации личности.

Г. Е. Сухарева (1932), Л. С. Выготский (1936), М. С. Певзнер (1941) указывают, что ряд психопатических свойств имеет тенденцию закрепляться по механизму «порочного круга». Так, аутизм шизоидного ребенка нередко вызывает настороженное отношение к нему со стороны сверстников, что вторично еще более углубляет его аутизм. Аффективная возбудимость эпилептоидного ребенка, способствуя конфликтам, создает для него сложное положение в среде сверстников, ситуацию враждебности, подозрительности. Таким образом, сама психопатическая личность как бы утяжеляет окружающую среду, внося в нее дисгармонию и конфликт и тем создавая новый порочный круг, фиксирующий и усиливающий патологические черты характера. Ряд симптомов (страхи, робость, нерешительность, паранойяльность), наблюдаемые у детей с различными видами психопатий, рассматривается авторами как вторичные реактивные образования.

В отечественной и зарубежной литературе широко обсуждается вопрос о возможности формирования психопатий вследствие лишь длительно воздействующих неблагоприятных средовых факторов. По мнению ряда исследователей (В. А. Гурьева, 1971; В. Я. Гиндикин, 1971 и др.), длительное неблагоприятное воздействие психотравмирующих факторов на незрелый мозг ребенка может вести к необратимой перестройке его эмоционально-волевой сферы и личности в целом. Г. Е. Сухарева (1959), квалифицируя эти формы как «патологическое развитие личности» вследствие неблагоприятных условий воспитания, отличает их от психопатий не только по этиологии, ряду клинических особенностей, но и принципиальной возможности обратимости. Такой же точки зрения придерживаются К. С. Лебединская (1976), А. Б. Смулевич (1983) и др.