В развивающихся отношениях опыт общения с партнером опосредствует восприятие и оценку его действий. Каждый поведенческий акт становится важен не только сам по себе, но и в контексте всего взаимодействия. Это было продемонстрировано в ряде советских и зарубежных исследований. Так, четыре группы испытуемых в эксперименте А. А. Бодалева и Л. И. Криволап [19] получали серию оценок со стороны другого человека — партнера экспериментатора. Эти оценки были: для первой группы — только положительными, для второй — только отрицательными, для третьей — сначала положительными, потом отрицательными, для четвертой — сначала отрицательными, потом положительными. Оказалось, что, хотя суммарная оценка была максимальной в первой группе, наибольшую симпатию к партнеру испытывали респонденты четвертой группы, получившие сначала отрицательную, потом положительную оценку. Аналогично наибольшую враждебность партнер вызвал к себе не во втором, а в третьем случае, когда его оценки менялись от положительных к отрицательным. Этот результат можно объяснить именно тем, что субъект реагирует не на отдельные поведенческие акты, а на отношения как на целое, имеющее и прошлое и будущее. Эмпирически обоснованными представляются следующие интерпретации полученной зависимости аттракции от характера последовательности положительных и отрицательных оценок: во-первых, аттракция здесь может возникать как следствие снижения тревожности, вызванной начальными отрицательными оценками; во-вторых, изменение отрицательного мнения на положительное может восприниматься испытуемым как его личная заслуга; в-третьих, положительные оценки могут быть особенно значимыми на фоне отрицательных, т. е. здесь действует эффект контраста. Той же самой логикой объясняется и проявляющаяся в этом эксперименте враждебность [111].

Итак, в развивающихся отношениях субъект ориентируется не столько на подкрепление само по себе, сколько на градиент этого подкрепления, эмоционально реагируя на его превышение или принижение по сравнению с привычным уровнем. На основе этого вывода Э. Аронсон сформулировал «закон супружеской неверности» [111], отражающий, несмотря на шутливый характер названия, весьма серьезную проблему, возникающую в контексте близких, в частности, супружеских отношений. Складывающаяся в ходе таких отношений привычка к взаимным высоким оценкам снижает сенситивность партнеров к положительным подкреплениям, исходящим друг от друга, зато делает их чрезвычайно чувствительными к малейшему проявлению неодобрения. В то же время в общении с партнерами, не столь близкими или посторонними, люди достаточно толерантны к негативным оценкам (поскольку у них не сформировано ожидание позитивных оценок), зато склонны испытывать сильную симпатию даже в ответ на небольшое по абсолютной величине подкрепление. Близкому человеку труднее, чем постороннему, вызвать положительные чувства в ответ на свои действия, в то же время у него больше шансов вызвать отрицательную реакцию партнера. Практика семейной терапии показывает, что «закон супружеской неверности» действительно отражает определенный аспект взаимоотношений во многих семьях, особенно в конфликтных.