Функциональная роль увеличения аффилиативных тенденций в стрессе проявляется еще и в различном влиянии на них экзогенной (вызванной внешними причинами) и эндогенной (вызванной внутренними причинами) тревожности. Это было продемонстрировано, в частности, И. Сарнофом и Ф. Зимбардо [189]. Экзогенная тревожность в их исследовании варьировалась так же, как в только что описанных работах Шехтера, эндогенная же — весьма оригинальным образом. Половина испытуемых должна была в ходе эксперимента некоторое время сжимать губами листок бумаги якобы для получения каких-то физиологических показателей. Другой половине, также со ссылкой на необходимость проведения физиологических замеров, была предложена детская соска. Авторы предположили, что раздражение оральной зоны детской соской вызовет рост эндогенной тревожности, способствуя актуализации комплексов раннего детства, а сходное воздействие с помощью листка бумаги — предмета, не имеющего символического смысла, — такого эффекта иметь не будет. Контроль экспериментального манипулирования подтвердил правильность их гипотезы: эндогенная тревожность испытуемых одной группы резко повысилась, другой — осталась на прежнем уровне. В результате оказалось, что аффилиативные тенденции возрастают только в ответ на увеличение экзогенной тревожности, связанной с какой-либо внешней опасностью, возрастание же эндогенной тревожности, вызывающейся сугубо внутренними причинами, либо вообще не оказывает влияния на аффилиацию, либо даже приводит к ее снижению.

В обсуждавшихся работах в качестве индикатора аттракции использовался сам факт предпочтения совместного пребывания в одной комнате. Фактически речь шла о стремлении к людям вообще, а не о симпатии или антипатии к конкретному человеку. Однако обнаруженные в данном случае зависимости между тревожностью субъекта и аттракцией были подтверждены и в исследованиях, организованных принципиально иначе и проведенных с использованием других измерительных процедур. Так, в полевом исследовании П. Датона и А. Арона [136] одна и та же девушка останавливала мужчин на середине одного из двух мостов и, представившись студенткой-психологом, просила ответить на несколько вопросов и составить рассказ по одной из картинок ТАТ. Первый мост был стационарным, второй — висячим, переходить через который было, хотя и безопасно, но страшно. В конце разговора девушка давала испытуемым телефон, по которому они могли позвонить ей и узнать о целях и программе исследования. На разных мостах она представлялась под разными именами. Это позволило авторам легко отличать звонки испытуемых, которых интервьюировали на висячем мосту, от звонков тех, с кем девушка разговаривала на стационарном мосту. Испытуемые, познакомившиеся с девушкой в тревожной ситуации, звонили значительно чаще, что было интерпретировано как их большая аттракция по отношению к ней.