Линда. Да, я чувствую себя так же и здесь. Но сейчас, может быть, не так сильно.

Я. Что ты делаешь здесь такое, что позволяет тебе чувствовать это не так сильно сейчас?

Линда (очень задумчиво). Да, я делаю что-то. Я не просто сижу здесь без дела, а гляжу подобно той собаке на стене.

Я спросила Линду, что написать на ее картинке, чтобы наилучшим образом характеризовать ее.

Линда. Я бы хотела спуститься со своей стены и присоединиться к ним.

Я часто прошу детей предложить мне надпись к их картинке. Их предложения часто в сжатой форме резюмируют их положение в реальной жизни. Предоставить Линде канал, позволяющий ей лучше осознать свое место в жизни, быть способной владеть ситуацией — это моя задача. Вместе с возрастающим осознанием приходит возможность изменений. На этом этапе работы Линда не только высказала вслух свое чувство одиночества и изоляции, но позволила себе выразить и нечто другое: желание присоединиться. Более того, я думаю, это проложило дорогу к тому, что она смогла взять на себя ответственность за свою жизнь, что она смогла Что-то предпринять в отношении своего одиночества.

Томми, 8 лет, нарисовал картинку (рис. 2) с изображением младенца Иисуса, Марии и волхвов, приносящих дары (это было незадолго до Рождества). После того как он описал свою картинку, я попросила его лечь на подушки и побыть младенцем. Я сказала, что другие дети будут волхвами, а я — богоматерью. Мы разыграли маленькую сценку подношения даров и говорили о чудесном младенце. Моя собственная восторженная выдумка послужила хорошей моделью для других детей. Томми оставался очень спокойным. Когда он праздно лежал на подушках, тело его расслабилось и безмятежная улыбка на лице свидетельствовала о полнейшем блаженстве. Я спросила его, нравится ли ему быть младенцем. Он сказал, что это ему очень нравится, потому что ему уделяют столько внимания.

Я. Тебе действительно нравится привлекать к себе внимание?

Томми. Да!

Я. Ты хотел бы получить больше внимания, чем сейчас?