Я. Не хотел бы ты еще что-нибудь рассказать нам об этом?

Джимми кивает головой и впервые начинает рассказывать нам о своих отношениях с отцом, о чувствах, вызванных тем, что его не понимают. Он начинает плакать. Другие дети деликатно включаются в обсуждение, делятся своими переживаниями, обнаруживая неподдельное понимание переживаний Джимми. Я улавливаю момент, когда мне представляется удобным закончить рассмотрение проблем Джимми, я благодарю его за то, что он поделился своими переживаниями с нами, и я знаю, глядя на спокойное выражение его лица, что он сделал еще один шаг в направлении к интеграции и зрелости. Это занятие с глиной открыло дверь к последующим занятиям, на которых Джимми смог лучше выразить свой гнева по отношению к отцу, рассказать о том, как он справляется со своим гневом,

осознать способы, с помощью которых он в гневе манипулирует своим отцом, чего он хочет от своего отца.

Шейла (11 лет). Я солнце. Я плоская. У меня два глаза и отметины по всему лицу. Мне нравится солнце, потому что оно теплое, предметы под солнцем блестят.

Я. Можешь ли ты сказать «Я» вместо «солнце» и повторить ту же фразу?

Шейла. Я нравлюсь себе, потому что я теплая и заставляю предметы блестеть, и на моем лице улыбка.

Я. Связано ли каким-нибудь образом с тобой то, что ты сказала от имени солнца?

Шейла. Да, иногда я могу делать вещи, людей, чувства теплыми. Иногда я чувствую себя сияющей и теплой. Сейчас я улыбаюсь и чувствую себя хорошо (широко улыбается, затем вдруг ссутуливается, отводит взгляд и перестает улыбаться). Я не всегда улыбаюсь. Большую часть времени я не испытываю желания улыбаться.

Кто-то из детей спрашивает Шейлу, отчего она чувствует себя так, что ей не хочется улыбаться. Она рассказывает о некоторых конфликтах с друзьями, учителями, братьями, сестрами и родителями. Каждый внимательно слушает. Затем я спрашиваю ее, что заставляет ее улыбаться, как ее солнце. Она поглядела на нас всех и, словно вернувшись откуда-то в комнату, снова широко заулыбалась. «Я чувствую себя счастливой, когда я солнце»,— засмеялась она.