Для магических действий (заговоров, оберегов, обрядов) характерна обязательность выполнения всех элементов этой процедуры. Сценарий магического обряда оберега скота при первом весеннем выгоне в поле приводит Е. Н. Елеонская [26. С. 136]: «Канун Егорова дни в ночь скотине во хлеве не клади ничего. Добуди косача (тетерева), да с косачем куриче яйцо; да свечу без огне с вечера положи пред Егоря. Как люди уснут - один или два человека вас (как ко Егорю приде) - трижды поклон. Да возьми топор, да косача и яйцо и свечю возьми и зажги, то же в руки подними и неси на посолонь; а топор в правой руке по земли тяни, а в другой руке свечю отнеси и косача за горло и яйцо да поди трижды и говори: «Пусть около моего скоту железный тын стал от земли до небеси от зверя и от волку и от всякого зверя, по земле ходящего, и от леса». И обойди трижды. Пришед к Егорю, свеча с огнем поставить и яйцо по сторому, а косача убить ножыком тылем и говорить: «Тебе, святый Егорий, черной баран от меня и от моего скота и ты, святый Егорий, стереги и береги мой скот...» [26. С. 136].

По описаниям белорусских обрядов начала XX в. перед выгоном скота в поле весной его окуривали священным растением - можжевельником, ударяли вербой (тоже имевшей особую «силу») и заклинали, обращаясь к солнцу и месяцу с просьбой сохранить скот «от стрелы вогненной, от зверя бегучего, от гада ползучего, от змеи попилухи», от полевых, лесных и водяных духов [51. С. 31].

В заговоре охотника от лихих людей перечислялись все возможные способы навредить охотнику вредоносною способностью «товарищей мысли» и «завидливого глаза»: «И втай смотрящих, и въявь смотрящих, и с хвоста смотрящих, из избы смотрящих, из окна смотрящих... И чтобы меня раба божия никто не мог ни поткнуть, не испортить, ни думою подумать, ни мыслию помыслить...» [12. С. 37; цит. по: 72. С. 141].

Такого рода перечисления были накопленным в историческом опыте «репертуаром» возможных вредных действий, источников опасности, а особый обряд, реквизит, место должны были создать особое эмоциональное состояние крестьянина (ибо он взаимодействовал с могучими тайными «силами»), и это особое состояние способствовало запоминанию «репертуара опасностей» и действий против них, которые полезно было хранить в народной памяти и передавать новым поколениям. Более тщательный анализ содержания оберегов и заговоров позволил бы, вероятно, выделить среди псевдоопасностей и реально существовавшие причины несчастий и хозяйственных бед.