§ 19. Идеи проектирования режимов и условий труда

Прежде всего полезно указать на процессы в своем роде «аптипроектирования» или стихийного (в смысле - направленного против трудящегося и поддерживаемого таким силами, которым трудно было противостоять) проектирования и создания неблагоприятных режимов и условий труда. На 1877 г., по данным Ф. Ф. Эрисмана, рабочий день в производстве длился от 8 до 18 часов в сутки [233]. По данным А. А. Вырубова, проведенные в 1884 г. расследования Главного инспектора железных дорог по поводу 8-ми крупных происшествий с поездами в России показали, что, например, в одном случае так называемый виновный находился к моменту происшествия на службе уже 21 час, другой - 23 часа 45 мин., третий 21 час [42, С. 682].

По закону 1897 г. длительность рабочего дня для взрослых была ограничена 11 1/2 часами, ночная работа - не более 10 часов, а сверхурочная работа - не более 120 часов в год по взаимному соглашению сторон. Но этот закон был отменен циркуляром в 1898 г. Особенно тяжелым было положение работающих детей и подростков. Несмотря на законодательное ограничение их рабочего дня 6 часами в сутки (по закону 1892 г.), в 1897 г., по данным С. В. Курина, фактически труд учеников ремесленных заведений г. Москвы в среднем продолжался 14 часов в сутки, а в пекарнях их отдых и труд чередовались в течение суток через короткие промежутки времени [144. С. 84].

Вот как характеризуются условия среды, условия труда в такой передовой отрасли хозяйства по тем временам, как железнодорожное дело, причем речь идет о труде важнейшего работника - машиниста паровоза: «...Зимой - машинист одет в тяжелую шубу (он до того тяжел и неповоротлив, что на промежуточных станциях затрудняется сойти с паровоза для его осмотра. В сильные морозы и метели он возвращается иногда в депо и там уж сходит с паровоза. Это положительно обледеневшее чучело, а между тем ему вверялись сотни жизней пассажиров,... Летом в жару - железная будка накаляется и представляет собой орудие пыток машиниста. Многие несчастные случаи с поездами и с паровозной прислугой обусловливаются именно неблагоприятными условиями работы машинистов» (В. А. Арциш, 1912). Вот отрывки из обвинительного акта (1915), состоявшегося в связи со смертью двух рабочих кожевенного и шубно-овчинного завода товарищества «Б. Л. Шабловский и К°» (Вятская губерния). В этом акте проскальзывает характеристика, образа жизни и режима труда и отдыха рабочих: «...часть рабочих спала в спальной, но там у них не было ни матрацев, ни войлоков, более же 2/3 рабочих спало в мастерских на подостланных овчинах...» [цит. по: 206. С. 83].