Проблема состоит в том, что об отношении людей прошлого к проблеме глухоты и глухим людям мы можем судить лишь по отрывочным литературным источникам, прибегая к домыслам, кроме того тексты, авторство которых принадлежит глухим людям предшествующих эпох, встречаются крайне редко - от России XIX века, например, унаследованы лишь немногочисленные письма глухого Ивана Карловича Арнольда, основателя московского училища для глухонемых детей, да письмо художника Карла Гампельна в редакцию «Журнала императорского человеколюбивого общества» (1820).

Источниками могут служить газеты и журналы организаций глухих, школьные газеты, отчеты.

Особое место занимает так называемая «устная история» - запись на видеопленку устных рассказов, воспоминаний о тех или иных переживаниях событий и «состояний Deaf body». Это согласуется с общими изменениями в исторической науке, которые происходили в 1990-х гг.: «вместо «структур большой длительности» интерес ученых обратился к конкретным судьбам обычных людей на ограниченном временном отрезке; вместо историко-демографических штудий... - публикуются историко-литературные эссе... Вместо утилитарного подхода к источникам личного происхождения (из которых ранее брались лишь общезначимые факты социально-политической истории) стал практиковаться «биографический метод», где во главу угла оказалась поставлена реконструкция одной или несколько судеб и влияние на них социально-экономических и политических катаклизмов» (Пушкарева, 2001, с.69).

Богатейший материал для обобщений предоставляет историку сообщества глухих изучение жизненных траекторий конкретных глухих людей. Исследователь использует два фокуса оптики: макросоциологическая перспектива фокусируется на воздействиях общества и социальных институтов на жизненный путь глухого; микросоциологическая перспектива же изучает правила, нормы, которым следует неслышащий индивид в течение своей жизни, становление его идентичности.

История предстает «не формой объективного знания, не чем-то «действительно пережитым человечеством», а способом описания, интерпретации и репрезентации тех или иных событий или явлений, то есть неким «текстом», рассказом или нарративом. (...) Развитие «интеллектуальной истории» происходило в тесной связи с преодолением прежнего представления о необходимости поиска некой «средней оси», вокруг которой якобы вращаются - так или иначе - интересы всех индивидов. Вместо этого стало изучаться многообразие способов, посредством которых индивиды и группы выражают или блокируют свои представления о том, что их окружает, создавая и преображая «свой» мир (Пушкарева, 2001, с.67-68). Способы эти могут быть различны у глухих и слышащих. Глухой имеет опыт, отличный от опыта слышащих, не испытывавших остро какие-либо формы дискриминации (здесь речь идет не об этнических меньшинствах), и в то же время от опыта людей, которых относят к иным категориям инвалидов, и глухой исследователь, естественно, ставит несколько иные вопросы и получает другие ответы. В то же время ему следует помнить, что сообщество глухих неоднородно, и не пытаться «подгонять» Deaf опыт под какой-то единый знаменатель. Напротив, нужно изучать разнообразие форм опыта глухих (спектр репрезентаций Deaf субъектности в различных ситуациях).