Нужно сказать, что в самом начале XX века трудно было отнестись к этой идее иначе. Однако у ее противников не было оснований для принципиального отрицания того, что в результате развития сурдопедагогики, медицины и техники со временем могут быть найдены такие методы компенсаторного обучения глухих детей, которые позволят им обучаться в школе для слышащих детей и по своему развитию приблизиться к ученикам массовой школы.

Н. К. Патканова и Н. A. Pay смело и остро ставили вопрос об огромной важности дошкольного воспитания глухих детей. Сурдопедагогические идеи Н. К. Паткановой и положительный опыт Н. A. Pay по обучению глухих в детском саду не нашли последователей в большинстве училищ дореволюционной России. Были только единичные попытки энтузиастов: Н. A. Pay — в Москве, Н. М. Лаговского — в Александровском хуторе, Н. К. Паткановой — в ее частной школе в Киеве. Однако среди сурдопедагогов росло убеждение в том, что дошкольное воспитание может обеспечить хорошую подготовку глухих к школе, расширить возможности их умственного развития, в определенной степени преодолеть существующие между глухими и слышащими различия.

Введение в конце XIX — начале XX века в школах и училищах глухих звукового метода обучения исключало использование учителем жестовой речи. А. Ф. Остроградский и Н. М. Лаговский считали, что жесты и мимика не должны использоваться даже как вспомогательное средство. Но не все сурдопедагоги соглашались с таким отношением к жестовой речи. Заведующая Казанским училищем глухих Е. Г. Ласточкина высказала мысли, которые шли против тенденций руководителей съезда, стремившихся исключить мимику из процесса обучения русскому языку и другим предметам. Е. Г. Ласточкина рассматривала жесты и мимику как средство общения, благодаря которому глухой ребенок не чувствует себя одиноким в коллективе глухих. Сравнивая словесную речь с жестовой и выявляя качественные различия между ними, она говорила, что последняя не может быть полноценным средством общения и умственного развития глухого ребенка. Жесты и мимика оставляют ученика на уровне конкретного мышления, даже если они используются параллельно со словом.