Наряду с новым образом человека мы можем говорить также и о новом образе цивилизации. Интересы индивида и цивилизации до сих пор неизменно рассматривались как взаимоисключающие. Что хорошо для индивида, то плохо для цивилизации. Имеется в виду, что если он будет эгоистичным, позволит себе делать то, что ему хочется, и не будет сдерживать свои порывы, общество развалится. Это вытекало из фрейдистской концепции. Сегодня в нашем распоряжении имеется новая, гораздо более перспективная концепция здорового общества. Сегодня в нашем распоряжении имеются средства, которые позволяют сравнивать различные общества и давать им оценку. Одно общество может быть лучше другого, то есть быть более здоровым, располагать более высоким развивающим потенциалом. Можно сказать, что ценность общества или его функционирования определяется тем, насколько полно люди, живущие в этом обществе, осуществляют свои потенциальные возможности.

Гуманистическая и трансгуманистическая ориентация порождает также иные представления о реальности и объективности. Становится все более очевидным, что существует концепция объективности более высокая, чем та, которая нам известна.

Принятая сегодня учеными концепция объективности может быть названа «объективностью наблюдателя», безучастно и безразлично взирающего на свой предмет. Наблюдателю здесь все равно, кто выигрывает, а кто проигрывает. Некоторые данные, полученные нами в ходе исследования человеческих отношений, основанных на бытийной любви, свидетельствуют, что такую любовь можно испытывать не только к человеческим существам, но и к научным проблемам. Вы можете так любить другого человека – своего ребенка, например, – что оказываетесь в состоянии оставить его в покое (и это – большое достижение). Вы можете оставить его в покое в даосском смысле: вы так любите его таким, каков он есть, что наслаждаетесь уже одним созерцанием его спонтанного роста. То же можно сказать и о цветах, животных, – о чем угодно. Оказывается, их можно воспринимать объективно, непредубежденно, без намерения изменить, сорвать в букет, обрубить хвост и т.д. Иными словами, можно позволить им оставаться самими собой. И я склоняюсь к тому, что именно такой настрой способен обеспечить наивысшую точность восприятия. Ибо альтернативой бескорыстному, непреднамеренному восприятию служит выборочное, селективное восприятие: «Могу ли я этим воспользоваться? Полезно ли это мне?» Могу ли я извлечь из этого какую-то выгоду? Не угрожает ли это мне? Могу ли я это съесть? Такой подход неизбежно связан с отвлеченностью рассмотрения. Вещь, явление, ситуация не рассматриваются в их целостности. Они рассматриваются, так сказать, лишь с точки зрения их съедобности или несъедобности, – рассматриваются односторонне и, следовательно, неточно. Объективность, порождаемая бескорыстной бытийной любовью, не столь отвлеченна и поэтому может дать более целостную, более истинную картину.