В гуманитарной области, где исследуются взаимодействия и взаимоотношения людей, законы и закономерности выражаются не в таком строгом виде, как в физике и астрономии. Соответственно и модели там редко бывают математическими, порою они близки к метафорам, сравнениям и прочим поэтическим средствам фиксации впечатлений о мире, они плохо поддаются формализации, упорядоченной записи. Различные модели личности, существующие в психологии, порою похожи на волшебные сказки, настолько богатую метафорическую структуру они собою представляют.

Ограниченность модельных представлений. В XX веке понятие модели приобретает в теории познания особое место. Прежде философы и ученые, выдвигая модели объектов и явлений, обычно полагали, что они угадали суть, нашли истину, открыли нечто, объективно существующее в природе. В XX веке в науке и философии было осознано, что любая модель есть всего лишь изобретение ее автора.

Она, конечно, полезна, если улучшает наше понимание тех или иных сторон действительности, но, безусловно, ограничена. Во всяком случае какая-то одна модель не может исчерпывать собой всю реальную сложность устройства объекта или протекания явления.

Уже Витрувий в первом веке до новой эры осознает ограниченность модельных представлений: «...не все возможно произвести одним и тем же способом, но одни вещи, сделанные по образцу небольшой модели, действуют одинаково и в большом размере, а для других не может быть модели, но их строят сами по себе; некоторые же таковы, что на модели они кажутся правдоподобными, но, будучи увеличенными, разваливаются...»

Норберт Винер и Артуро Розенблют в статье «Роль моделей в науке» писали: «Частные модели, при всех их несовершенствах, — единственное средство, выработанное наукой для понимания мира. Из этого положения не вытекают пораженческие установки. В нем признается только, что главное орудие науки — человеческий разум, а этот разум конечен». По существу, любой способ объяснения мира или предсказания поведения каких-то объектов основан на моделировании, предметном или знаковом — в частности, математическом. Нужно только не забывать, что математика сама по себе, как говорил Томас Хаксли, подобна мельнице: что в нее засыплешь, то она и смелет, но ведь даже самая лучшая мельница не смелет пшеничную муку из лебеды.