В течение трех лет он экспериментировал с обезьянами. Главным мотивом служило «желание иметь хорошую репутацию» - побуждение, которое, по мнению Торндайка, «мотивирует большую часть научной работы». Обозревая движение своих идей, Торндайк полагает, что оно говорит, скорее всего, «о реактивности на внешнее давление или возможность, чем о реактивности на внутренние потребности (inner needs)». Вообще он считает, что «даже в случае больших людей имеются веские свидетельства того, что собственные интересы и планы человека могут дать меньший результат, чем его реакции на требования извне» (Murcheson, 1952, р. 266). В итоге анализа собственного пути в науке Торндайк приходит к выводу, что сделанное им - это всего лишь «конгломерат накопленного под влиянием различных внешних обстоятельств и требований». Насколько верно отразилась в представлениях Торндайка мотивационная подоплека его научной деятельности? Мы уже отмечали, что самоотчет о мотивах следует рассматривать только как исходный материал, а не как бесспорную версию. Это имеет силу и по отношению к приведенным высказываниям Торндайка, хотя как будто откровенное признание приоритета за вненаучными мотивами и не должно оставить сомнений в том, что в данном случае обнажены истинные корни побуждений. И тем не менее требование объективности не позволяет нам верить Торндайку на слово.

Побуждения, которые можно было бы отнести к разряду «внешних» (по отношению к ходу развития самих научных идей), несомненно, являются существенными для деятельности научного работника. Стремление утвердить свой приоритет в открытии, добиться признания ученым миром, достичь высокой компетентности - все это служит могучим двигателем исследовательского труда. Торндайк считал, что им руководило главным образом стремление получить степень и приобрести хорошую репутацию. Так говорило ему сознание, и оно, конечно, в этом плане не ошибалось. Но оно ничего не могло сообщить о другом, глубинном уровне, где работа мысли направлялась на решение не его личной, а надличной научной проблемы и где мотивация была уже иной, чем в плоскости его частных интересов. Этот глубинный мотивационный ряд может быть вскрыт лишь средствами специального анализа, исходящего из объективных особенностей ситуации, которая сложилась в области, избранной Торндайком для реализации своих личных планов - в исследованиях интеллектуального поведения (научения) животных. Он мог, как вспоминает в своей «Автобиографии», не проявлять интереса к биологии и экспериментировать над животными лишь с целью быть признанным в качестве специалиста.