Однако и на этом пути исследователей ждало разочарование. Так и не удалось установить однозначной зависимости между выявленным в тестах уровнем креативности и реальными достижениями в научном творчестве. Ученые, уже добившиеся успехов в своем деле, в целом демонстрировали высокие показатели креативности. Но высокая оценка, полученная в тестах творческих способностей, не гарантировала успешности и эффективности в науке.

Не оправдавшиеся надежды на гилфордовскую модель заметно охладили тягу психологов науки к тестированию интеллекта и творческих способностей и заставили их подвести черту под многолетними и многочисленными исследованиями в этой сфере. Вынесенный «приговор» гласил, что общие и специальные способности интеллекта имеют на удивление скромное отношение к случаям выдающихся достижений. Ученому требуется определенный и довольно высокий порог интеллекта; но для тех, кто его перешел, шанс стать выдающимся ученым остается весьма незначительным.

В настоящее время, пройдя пик своей популярности, тесты интеллекта и творческих способностей продолжают применяться, однако сфера их использования имеет достаточно четко очерченные границы. Они используются в основном в научных исследованиях либо выполняют роль вспомогательного инструмента наряду с другими психологическими методиками.

В адрес исследователей творческого мышления и интеллекта все чаще слышатся критические замечания. Не отрицая важности экспериментально-психологических исследований творчества, некоторые оппоненты считают, что их результаты малопригодны для понимания реального творческого процесса, потому что, во-первых, они имеют дело с искусственно созданными ситуациями и, во-вторых, не учитывают особенностей решаемой человеком задачи, того предметного поля, в котором проводится поиск нужного решения.

Действительно, экспериментальные проблемные ситуации и исследовательская деятельность, которой занимается ученый в своей повседневной работе, обладают совершенно разным мотивационным потенциалом, т. е. побуждением к действию. Согласие участвовать в эксперименте и процесс решения экспериментальной задачи мотивированы побуждениями совсем иного рода, нежели профессиональная научная деятельность и разработка серьезной научной проблемы.