Вызов

Что же это за особенная задача и миссия, о которой говорят эти дети, если им позволяют рассказывать? Определенно, они приносят спиритуальные миссии с собой, вспоминают о ранних жизнях, могут говорить о духовном мире, они видят элементарных существ и ауру людей, могут читать мысли и приносят в мир креативные новые идеи. Является ли это их миссией?

Мне кажется, что здесь становится отчетливым еще и другое измерение: это требования, которые они ставят перед нами во все большем количестве, то есть перед нами взрослыми, родителями, воспитателями: «Осознаете ли вы вашу собственную духовную и душевную сущность и задумываетесь ли о своей собственной созидательной Я-силе!» Но это приносит с собой чрезвычайно неудобное требование перепроверить привычки в воспитании и другие условности, учиться смотреть по-новому и наблюдать и самим развиваться дальше. Этому помогает вопрос: «Что это такое, что противостоит мне в этом ребенке?'» Это одновременно требует и другого: «Что же во мне противостоит ребенку?» Следует выяснить: как эти дети привносят нечто новое в цивилизацию? Число этих новых детей становится все больше. Они снабжены особенной разумностью, спиритуальностью и впечатляющими силами воли, как и другими душевными свойствами. Тем самым они убедительно заявляют о своем собственном Я. Однако это значит: взрослый должен активировать не только свои мысли и эмоциональные силы, но и свою собственную мысль и собственные эмоциональные силы, а также силы своего собственного высшего Я, иначе он не дорастет до них. И тем самым дети становятся воспитателями взрослых; конечно же, не осознавая это непосредственно. Они воспитывают своих родителей к самопознанию и самопреобразованию, так что они (родители) сильнее обдумывают самих себя и должны спрашивать: кто я - не только как отец, как мать, - а: кто я как человек и какая задача лежит на мне самом?

И то, что дети таким образом пробуждают, может привести к новому воззрению на жизнь, которое потом и через более старшее поколение действует внутри культуры, в педагогике, медицине и во всех формах жизни. И как действительное требование я вижу конкретно практикуемый подход к воззрениям на человека и на мир, который включает в себя душевное и духовное измерение как реальность.