Если же это подавляется, если сегодня воспитывает и преподает сухой трезво, судящий педагог, тогда уже с раннего детства он предлагает ребенку нечто, что, в принципе, ребенок уже вообще не воспринимает как близкое себе: буквы. Потому что буквы, каковы они сегодня, не имеют больше ничего общего со старыми буквами-образами, и, в принципе, являются для ребенка чем-то чуждым, что сначала должно быть взято только из образа, так, как мы это пытаемся делать в вальдорфской школе. Ребенку предлагают необразное; но ребенок имеет в своем теле силы - я имею в виду, конечно же, душу, когда я сейчас говорю о теле, мы называем это также астральным телом, — ребенок имеет сидящие в его теле силы, которые рассеивают его, если они не извлекаются наружу через образное представление. И каковы последствия? Эти силы не исчезают, они распространяются, они добиваются существования, они все-таки проникают в мысли, в чувства, в волевые импульсы. И что же за люди возникают из этого? Мятежники, революционеры, недовольные люди, люди, которые не знают, чего они хотят, т. к. они хотят чего-то, что нельзя знать, т. к. они хотят чего-то, что несовместимо ни с одним возможным социальным организмом, потому что то, что они себе напредставляли, должно было бы войти в их фантазию, но вошло не туда, а вошло в их социальные поступки».

Итак, мы видим здесь изображение процесса, как первоначально хорошие, соответствующие времени силы и импульсы преобразуются в деструктивные формы, которые в многообразнейших модификациях мы можем найти и в наше время.

Они ощущают в себе небо

Далее у Штайнера следует: «Если сегодня бунтует мир, это значит, что бунтует небо, именно то небо, которое не допускается в души людей и которое потом появляется не в своем собственном образе, а в его противоположности» которое появляется в борьбе и крови, вместо имагинаций. И вовсе не удивительно, что те люди, которые участвуют в таком разрушении социального порядка, имеют, собственно говоря, чувство, что они делают что-то хорошее, ведь что они ощущают в себе? Они ощущают в себе небо; но только оно принимает карикатурный образ в их душе. [...] Тогда мы видим, как в социальную жизнь выстреливает как раз то, что, в сущности, происходит из жизни до рождения. И кто знает взаимосвязи, тот знает, что в том, что здесь на Земле возникает в карикатуре, он, в свою очередь, должен познать именно небесное».